|
Ее священники все поголовно поддерживали дашнаков, и доходы свои церковь тратила на помощь им. Но сделал князь все топорно. Умнее, тоньше надо действовать на Кавказе… Да еще закрыли все армянские школы в крае! Это-то зачем? Когда в Баку стали отбирать храмовое имущество, сбежалась толпа и напала на полицию. Были убитые и раненые. И это в Баку, где большинство населения – татары. А когда пришли в Эчмиадзин, представляете, что там началось? Дурак Накашидзе, губернатор Эриванской губернии, будто нарочно хотел возмутить армян. Вспыхнули волнения в Шуше, Елисаветграде, Эривани, у нас в Тифлисе. Погибло много людей… В итоге князь-главноначальствующий в ссоре с самым предприимчивым народом, боится выйти из дворца, а в пороховой бочке, какой всегда был Кавказ, уже зажгли фитиль. – Фрезе перевел дух и завершил свою речь так: – Вы уж, Алексей Николаевич, расскажите Плеве, что здесь происходит. Надо что-то менять, ей-богу. Пора мириться с армянами.
– А вы? Генерал от инфантерии, второе лицо в крае. Вы что пишете в Петербург? – Будто не в России служите! – рассердился Фрезе. – Вторые лица у нас в государстве ничего не пишут. А то, что пишут, никто не читает! Лыкову пришлось извиняться. Тем не менее он сказал: – Чтобы менять политику в крае, надо сначала сменить его начальника. – Вы правы, – опять вздохнул генерал. – Голицын только портит. Но кто убедит государя? Не вы же. Или ждать, пока бочка с порохом рванет? Людей жалко: столько крови прольется. – Вячеслав Константинович велел мне присмотреться, когда отправлял сюда, – понизил голос Лыков. – Даже так? Значит, в Петербурге догадываются? – Вероятно. Я мелкая сошка, мне всего не говорят. Но министр внутренних дел недоволен Голицыным. И государь тоже. – Скорее бы, – просящим голосом произнес Фрезе. – Я готов уйти в любой момент. Появится новый человек, он найдет себе другого помощника, я понимаю. За должность не цепляюсь. – Пока вам уходить нельзя. Иначе такое начнется! Когда князь уезжает в Петербург? – Через неделю. И хочет пробыть там долго, месяц-другой. В Тифлисе летом жарко. – Лето для князя начинается в мае? – Угу. Они помолчали, потом генерал поднялся и сказал: – Посекретничали, и будет. Знайте, что я ваш союзник. Так и напишите Вячеславу Константиновичу. Только… – Не бойтесь, Александр Александрович, мы с его высокопревосходительством общаемся шифром. – Вот и хорошо. Будьте осторожны с Чачибая, он наперсник князя. И не так прост, как кажется. Но когда Голицын уедет, станет легче обрезать его клевретов. А теперь извольте пройти со мной в канцелярию по военно-народному управлению Кавказского края. Это рядом, на улице Петра Великого. – Зачем нам туда, Александр Александрович? – Санкцию на дознание по делу штабс-капитана Багдасарова вы получили? Или уже забыли, для чего сюда приехали? – усмехнулся генерал. – Но при чем тут канцелярия? Дайте мне казака в сопровождающие, я поеду в Гомборы и начну там дознание. – Оно уже начато, – со значением сказал Фрезе. – Вот как? – Разумеется. Я, как получил телеграмму от министра, сразу распорядился о негласной проверке личности штабс-капитана. – Очень хорошо. Но все равно не понимаю, при чем здесь канцелярия. Кто вел проверку, жандармы? – Нет. Управление краем имеет особенности. В частности, в канцелярии есть особый отдел по полицейской части. Он занимается всеми секретными делами. – Вроде охранного отделения? – Говорю же: в европейской части ничего подобного не существует, отдел просто не с чем сравнить. |
