Что-то в ней больно повернулось при виде него, будто нож в ране. «Это скоро кончится, — сказала она себе спокойно. — Еще совсем немного. Очень скоро все кончится».

Затем пошла вперед, к нему, ступая как королева, стройная, высокая и гордая, одетая в цвета темно-зеленого моря, с кроваво-красным драгоценным камнем на шее. Она знала, что любит его, и знала, что страна ее погибнет, если его не прогнать или не убить, и всем своим существом оплакивала ту простую истину, что у ее отца и матери много лет назад родилась дочь.

Эрлейн находился где-то внизу, среди толпы на палубе. Он все еще пребывал в ужасе, после трех проведенных здесь дней, от вынужденной близости к чародею из Играта. Одно дело, сердито сказал он, скрываться от Охотников на юге, и совсем другое — если приходится приближаться к чародею.

Алессан стоял где-то в толпе на площади. Дэвин один раз заметил его, когда он пробирался к молу, но теперь потерял его из виду. Данолеон находился в самом дворце, представляя на церемонии Нижний Корте. Ирония этого факта почти подавляла Дэвина, когда он разрешал себе задумываться. Он старался этого не делать, потому что ему становилось страшно за них всех.

Но Алессан высказался очень решительно, когда Верховному жрецу доставили составленное в учтивых выражениях приглашение приехать на юг и присоединиться к людям из трех других провинций в качестве официального свидетеля Прыжка за Кольцом.

— Разумеется, вы поедете, — сказал тогда принц, словно это было самым естественным поступком на свете. — И мы все тоже там будем. Мне необходимо оценить положение дел на Кьяре после произошедших перемен.

— Вы совсем спятили? — ахнул Эрлейн, не пытаясь скрыть изумление. Алессан только рассмеялся в ответ, хотя и невесело. Его стало невозможно понять с тех пор, как умерла его мать. Дэвин чувствовал себя совершенно не способным пробиться к нему, навести мосты. Несколько раз после смерти Паситеи он ловил себя на том, что ему отчаянно хочется, чтобы Баэрд был с ними.

— А что насчет Саванди? — спросил Эрлейн. — Не может ли это быть ловушкой для Данолеона? Или даже для вас?

Алессан покачал головой.

— Вряд ли. Ты сам сказал, что он не успел послать сообщение. И вполне правдоподобно объяснение, будто его убили разбойники в окрестностях святилища, как устроил Торре. У короля Западной Ладони сейчас более важные заботы, чем один из мелких шпионов. Это меня не волнует, Эрлейн, но все же спасибо за сочувствие. — Он улыбнулся холодной улыбкой. Эрлейн нахмурился и отошел.

— А что тебя волнует? — спросил Дэвин тогда у принца.

Но Алессан ничего не ответил.

Высоко над палубой «Сокола» Дэвин ждал вместе с остальными, когда распахнутся двери дворца, и пытался унять биение сердца. Но это было трудно: возбуждение и радостное ожидание, которые в течение трех дней нарастали на острове, перешли все границы и стали почти ощутимыми, когда вышел сам Брандин и спокойно пошел вниз, к молу, с небольшой свитой, в которую входил один сгорбленный, лысеющий старик, одетый точно так же, как король.

— Шут Брандина, — объяснил висящий на снастях рядом с ним человек из Корте в ответ на вопрос Дэвина. — Что-то связанное с магией, как положено у них в Играте. Лучше нам этого не знать, — буркнул он.

Дэвин впервые смотрел на человека, который уничтожил Тигану, и пытался представить себе, что было бы, если бы у него сейчас оказался в руках лук и он бы стрелял так же искусно, как Алессан или Баэрд.