— Ну, знаешь, как пословица гласит: «в попу раз — не педераст», — протараторил Шифер. — Вон, у нас для такого дела свой грузин есть — большой охотник… — Тут Шифер обернулся к «бэтээру», махнув призывно рукой, крикнул:

— Правильно я говорю, Коба?! — и изобразил непристойный жест. От «бэтээра» дружно заржали, а здоровенный ставропольский грузин Загрия плотоядно зарычал и почесал волосатую грудь.

— Ну а воще, кроме шуток, ежели кто хоть пальцем командира тронет, мы потом каждого мужика, кто с вашей стороны приедет, будем того… опускать. И подробно pacсказывать, почему такое свинство приключилось. Будете вы республикой пидоров. Усек? — дополнил Шифер.

— Ну и шутки у твоего подчиненного, капитан, — насупился Артур, укоризненно посмотрев на Ивана. — Хоть сейчас стреляй…

— Это не шутки, старшой, — веско сказал Шифер. — Никого обидеть не хотел, просто предупреждаю. Ты сам бывший спец — прекрасно знаешь, что такое боевое братство. В общем, поверь мне на слово — так и будет.

Артур пристально посмотрел на прапора.

— Ладно, учтем, — пообещал он. — Никто вашего командира пальцем не тронет. Это я тебе отвечаю…

…Покурив «шалы», Иван воровато огляделся и извлек из кармана крохотный кусочек четырехгранного надфиля. Сев лицом к выходу, он скрестил ноги и принялся за свою обычную послеобеденную процедуру — обтачивание заклепок на кандалах. Заклепки были массивные, такие и нормальным напильником стачивать — целый день уйдет. А уж работать сантиметровым огрызком стершегося надфиля — натуральный мазохизм. Зачем он это делает, Иван и сам толком не знал. Даже если удастся в один прекрасный день расковаться (именно день — на ночь пленникам надевали наручники, что делало работу невозможной) и в одиночку перебить всю охрану, удрать отсюда все равно не получится. «Нычка» располагается у них на довольно приличном расстоянии от границы Республики — вокруг села, жители которых немедленно схватят непонятно откуда взявшегося славянина и сдадут куда надо. Или вообще пристрелят из первых попавшихся кустиков, а потом подойдут посмотреть, нет ли у него чего хорошего в карманах. Так что надежда на досрочное освобождение была призрачной и эфемерной. Тем не менее вот уже почти неделю Иван с маниакальным упорством стачивал заклепки — должно быть, все из-за своего упрямого характера. Обыскивали их ежедневно, но на крохотный кусок надфиля никто внимания не обращал — так он и лежал в кармане вместе с обломками спичинок, ничем от них неотличимый на ощупь. Надфиль выбросил Махмуд, предварительно разбив его молотком на мелкие кусочки. Ну кто мог предположить, что эти кусочки на что-то еще годны?

Ближе к вечеру подъехал Артур — забирать Жюльена на переговоры.

Через день он возил переводчика куда-то в село, где был телефон. Жюльен упрашивал заведующего филиалом побыстрее заплатить обещанный выкуп и, разумеется, пользуясь случаем, жаловался, что бандиты плохо с ним обращаются.

Как и предполагал прозорливый Артур, со сроками выкупа возникли небольшие проблемы — компания не слишком торопилась отдавать похитителям полмиллиона долларов. Управляющий говорил, что на счет филиала пока что перевели двести пятьдесят тысяч. Вторая половина вот-вот ожидается. Очевидно, руководство компании уповало на правоохранительные органы Республики или какую-то счастливую случайность. Только случайностей здесь не бывает — тем более счастливых. А правоохранительные органы, декларативно объявившие войну похитителям живого товара, на самом деле таковую войну вести не в состоянии. Не будешь же воевать со всем своим народом…

В этот раз вопреки обыкновению обычно веселый Артур был замкнут и угрюм.