занят, пока он там.

-  Да, его расписание на следующие три дня очень  плотное. На Вашем отце лежит

огромная ответственность. Он принимает её всерьез и часто выходит за рамки служебного

долга.

Дерек  не  мог  упустить  укоризненный  намёк  на  то,  что  он  сам  может  быть  менее

ответственным, но он предпочёл проигнорировать его.

- Скажи ему отдохнуть столько, сколько сможет. Моя мать с ним?

- Да.

Дерек улыбнулся. Она будет следить, чтобы отец не забывал о своем здоровье.

-  Передай  им  мою  любовь  и..,  -  он  добавил,  словно  запоздалую  мысль,  -  я  бы

предпочел, чтобы мое местонахождение не разглашалось.

- Вы уверенны, что не можете вернуться в Вашингтон?

Это  не  предложение.  Это  была  тонкая  команда.  Он  посмотрел  сквозь  густые

миндальные  деревья  в  сторону  соседнего  бунгало.  Она  стоит  того,  чтобы  его  отец  был

зол?

Он  вспомнил  ее  удивлённое,  но  довольное  выражение  лица,  когда  он

присоединился к ней за ужином. Он вспомнил, как богато звучал её смех, как хорошо она

ощущалась в его объятиях, какой восхитительный вкус у её губ.

- Нет, я не смогу вернуться еще несколько дней.

- Тогда я передам Вашему отцу это сообщение. Доброй ночи, сэр.

- Спокойной ночи.

Дерек  поставил  телефонную  трубку  на  подставку  и  сел,  уставившись  в  темноту.

Сколько он себя помнил, ему всегда приходилось делать выбор, о котором большинство

людей не имеют ни малейшего понятия. И он никогда не становился проще.

Дерек  начал  раздеваться.  Когда  он  остался  обнаженным,  то  пошел  на  террасу,

оставляя дверь открытой и впуская ветер с залива. Ласка бриза была нежна. Закрыв глаза,

он  наслаждался  прохладным  ветром.  Ему  нравилось  приятное  чувство  циркулирующего

воздуха на своей коже, Дерек любил то, как бриз шевелил волосы на его груди и бедрах.

Открыв  глаза  на  красоту  тропической  ночи,  он  пристально  посмотрел  в  небо.

Звезды  не  потускнели  из-за  городских  огней.  Они  были  блестящими,  близкими,

крупными.  Дерек  посмотрел  на  луну,  она  была  похожа  на  диск  сахарного  леденца,

который  можно  было  достать  и  попробовать.  Его  отражение,  дрожа,  танцевало  в  водах

залива.  Колебание  кокосовых  пальм  бросало  на  бледный  залитый  лунным  светом  песок

тени,  настолько  же  длинные  и  узкие  как  карандаши.  Ночи  не  хватало  только  одного,

чтобы сделать этот момент идеальным - женщины.

Её глаза были почти так же темны, как бархат ночного неба. Все части её тела тоже

были  бархатными.  Он  хотел  коснуться  каждого  кусочка.  Её  рот  был  так  сладок.  Как

только  он  поцеловал  её,  то  захотел  никогда  не  останавливаться,  но  здравый  смысл

говорил,  что  он  должен  это  сделать.  С  ней  нельзя  было  торопиться,  хотя  её  ответная

реакция воодушевляла.