- Хорошо? - спросил Дерек.

- Мммм. Да.

- Может еще один?

Она смотрела на него, пока ее сердце пульсировало, потом взяла кусочек курицы и

поднесла к его губам.  Он откусил кусочек, потом прожевал, все время наблюдая за ней.

Когда он проглотил кусочек, то поднес ко рту остальное.

Таким  образом,  они  опробовали  каждое  блюдо  на  тарелке.  Медленно.  Молча.

Только  глазами  разговаривая  друг  с  другом.  Карен  чувствовала,  что  она  должно  быть  в

каком-то  странном  сне,  от  которого,  она  надеялась,  никогда  не  проснется.  Она

чувствовала  себя  словно  героиня  экзотической  сказки,  слишком  фантастической,  чтобы

быть  правдой.  Дерек  был  героем  -  красивым,  сексуальным,  дерзким,  нежным,

завораживающим - тоже слишком нереально, чтобы быть правдой.

Он слегка приподнялся и нежно зажал ее волосы в кулак. Приподнимая  его вверх с

ее  шеи,  он  наклонился  вперед  и  прижал  губы  к  ложбинке  над  ее  ключицей.  Ее  голова

откинулась назад. Его дыхание было теплым на ее коже. Она почувствовала еле уловимую

влажную  ласку  его  языка.  Его  губы  прошлись  вверх  и  вниз  по  ее  шее.  Он  что-то

пробормотал,  но  она  не  могла  распознать  слов.  Они  не  были  важны.  Она  знала,  что  он

сказал.

Когда  он  вернулся  в  свое  первоначальное  положение,  они  отпили  вино  из  своих

бокалов.  Он  налил  еще  из  бутылки.  Скормил  ей  кусочек  сочного  ананаса,  затем  вытер

губы льняной салфеткой. Его глаза бродили по ее лицу.

- Ты очень красивая, Карен. Я хочу увидеть больше тебя.

Он  поднял  руку  к  верхней  пуговице  ее  сарафана  и  расстегнул  его.  Она  была

смущена  своим  старым  сарафаном.  Она  надела  его  после  душа,  поскольку  он  был

удобным и свободным.

-  Я  планировала  надеть  сегодня  вечером  свое  новое  платье,  -  сказала  она

извиняющимся тоном.

- В следующий раз.

Его  глаза  держали  ее  в  плену,  когда  он  расстегнул  все  пуговицы  до  талии.  Даже

когда он расстегнул лиф платья, он не спускал с нее глаз.

Он изучал ее в течение долгого времени, его тигриные глаза горели огнем.

-  Прекрасна,  -  прошептал  он.  Почти  благоговейно,  он  погладил  нижнюю  часть

одной груди  указательным пальцем, - Такие мягкие, - он сложил руки вокруг ее пышной

груди,  поднял,  проведя  большим  пальцем  по  ореолам.  Ее  глаза  были  закрыты,  когда  он

закончил обводить их, - Нет, - натянуто прошептал он, - Посмотри на меня.

Она открыла глаза. Его длинные, худые пальцы были темными по сравнению с ее

кожей.  Они  заставляли  выглядеть  ее  очень  красивой.  То,  что  они  делали  с  ней,  было

прекрасным.