На следующей странице буклета снимков не было. Ее заполняли плотные строки текста, стилизованные под запись от руки, сделанную в семнадцатом веке, с названием:

«В то время, когда приближалась решающая битва между армией короля Карла и войсками лорда Протектора, сэр Эдвард де Вер сразу после свадьбы простился с Евой, своей юной супругой, и, соблюдая верность присяге, собрав всех людей своих, способных сесть на коня, двинулся на помощь королю, оставив свой замок почти без защиты. Однако он верил, что ничего плохого случиться не может с теми, кого он там покидает, ибо место это сама Природа сотворила столь недоступным, что даже если бы защитниками его были лишь старики и женщины, понадобилось бы много сил и времени, чтобы его покорить. Замок этот, называемый Волчьим Зубом (видимо, по причине, внешнего своего вида, ибо башня его, словно клык волчий, торчит посреди моря), соединен каменной дамбой с берегом графства Девон, однако не постоянно, а лишь несколько часов в день, поскольку она покрывается приливами моря, и тогда никто до замка не может добраться, даже располагая многими лодками и кораблями. Острые, торчащие из воды скалы, среди которых море кипит и бушует даже в самый покойный летний день, не позволяют проникнуть туда ни одному живому созданию, кроме морских птиц, для которых нипочем такие преграды. Таким образом, замок, лежащий вдали от городов и мощеных дорог, между морем и обширными пустошами, безопасен был от банд, шатающихся среди плодородных, сулящих большую добычу околиц.

Потому, приказав во время отлива всегда держать перекидной мост поднятым, сэр Эдвард отправился на войну.

Он воевал долго, пока королевская корона не пала в прах перед могуществом Парламента. А как показало время, лучше бы было, когда б пошел он вслед за людьми менее благородными, которые вовремя оставили своего несчастного монарха. Возвращаясь с войны, и уже добравшись до графства Девон, оставил он людей, дабы охранять повозки, на которых везли они кое-какую добычу, захваченную в этой братоубийственной войне, а сам двинулся верхом, не взяв с собой никого с оружием, так сильно жаждал он скорой встречи со своей молодой женой, ожидавшей в замке. Не следует сомневаться, что вела его также тревога, ибо хотя замок, как мы уже говорили, был неприступен, а место, где он стоял, безопасно, однако неисповедимы пути Господни.

Вскоре выехал он из пущи, покрывающей склон холма, сходящего к приморской равнине, увидел на ней ухоженные поля, жилища своих крестьян и пастбища, приписанные к замку, а также сам замок, хорошо видимый издалека, поскольку день стоял прекрасный.

Приблизившись, он поблагодарил Бога, увидев, что скальная дамба открыта, а волны не перехлестывают через нее.

Что было дальше, известно из рассказа старой няньки, которая встретила его в воротах замка, а также из того, что поведали люди его, те, что были с ним позже. Правдивость их слов сомнению не подлежит, ибо были то люди простые, не знающие лжи, а горе они проявляли истинно, и сомневаться в нем нельзя.

Когда он встретил у ворот эту старую женщину, залилась она слезами, поведав, что прежде, чем сошел первый снег, пришла весть о том, будто он жизнь свою в бою отдал, а принесли эту весть люди, которые присягали, будто видели его тело мертвым на поле брани. Тогда же, еще прежде, чем пришла ранняя весна, привезли местные крестьяне в замок молодого раненого дворянина, который также был сторонником Короля, преследуемый людьми Протектора. «Жена твоя, — сказала нянька, — принялась лечить его раны, да так сердечно, что не отходила от него ни днем, ни ночью. Достаточно сказать, господин мой, что когда пришла весть о твоей смерти, перестала она скрывать свою привязанность к нему. А он, хоть уже и вполне здоров был, также не отправился в свои края, но остался и стал хозяином над нами, отдавая распоряжения с позволения той, которая должна была оберегать замок и честь твою…»

Сэр Эдвард ответил ей на это приказом собрать всех людей: челядь, мужчин, женщин и детей и вывести всех из замка по дамбе на луг.