На одном из трех державшихся вместе плотов находился лейтенант Бладгетт. Утром 14 ноября – на третий день – он объявил, что берет на себя командование:

– Когда потонул «Джуно», видна была земля. Мы находимся, наверное, в тридцати милях от Сан-Кристобаля, а может, и меньше. Надо приложить все силы, чтобы двигаться к земле. Сейчас мы свяжем наши три плота в одну линию с небольшими интервалами. Раненых расположим на двух последних. На первом плоту здоровые будут грести все вместе ногами. Будем двигаться хотя бы медленно, все лучше, чем оставаться на месте.

– А акулы? – раздалось несколько голосов.

– Акулы не нападают на живых людей, если их много.

Лейтенант воспринял буквально утешительные заверения брошюр для потерпевших кораблекрушение. На самом же деле хищные акулы бросаются на свою жертву, когда и как им заблагорассудится, ранен ли человек или совсем невредим, один он или вместе с другими. Никакого общения между акулами и человеком быть не может. Их маленький мозг расположен внутри хрящевого черепа, мускулатура непомерно развита, так как, лишенные плавательного пузыря, они должны непрерывно двигаться, чтобы не утонуть. Живучесть их невообразима и даже может вызвать отвращение. Случалось, что китобои, занятые разделкой кита, пришвартованного к борту, ловили акул, явившихся поживиться добычей. Им вспарывали брюхо, вырезали внутренности и снова бросали в море: хищники вновь устремлялись к китовой туше. Разъяренные акулы могут разорвать и сожрать друг друга. Случалось наблюдать, как раненые акулы съедают свои собственные внутренности.

Обоняние у акул исключительное. Быть может, именно из-за разлитого в море мазута ни одна из них и не появилась до сих пор вблизи моряков с «Джуно». Перебирая в море ногами, люди очень медленно двигали плоты вперед и вышли наконец к чистой воде. Акул не было. Разговаривали моряки теперь гораздо меньше, так как их мучил голод и особенно жажда.

Утром 15 ноября, на четвертый день, над плотами на небольшой высоте пронесся в шуме моторов Б-17 («Летающая крепость»). Все повскакивали на ноги и стали кричать, махая руками. Самолет, разумеется, не мог сесть на воду, но он их заметил, он сообщит их координаты на один из кораблей. Напоследок самолет сбросил какой-то оранжевый предмет, закачавшийся на воде.

– Это надувная лодка!

Они видели на волнах оранжевый предмет, но как его достать?

– Можно до него добраться вплавь.

– А акулы?

Офицер решил, что за лодкой надо отправить троих людей на плоту. Они надуют ее и возвратятся обратно.

– А что мы с ней будем делать? – спрашивали люди. – Всех ведь туда не посадишь!

В конце концов в шлюпку поместили тяжелораненого офицера (лейтенанта Уонга) с двумя моряками. Взяв на буксир цепь плотов, они стали грести, чтобы помочь продвижению вперед, продвижению до смешного медленному. Усилия их были тем более ничтожны, что на море началось волнение.

Волны Тихого океана были темно-синего цвета, так же как и небо, и посреди неба сверкало беспощадное солнце. Люди теперь с сожалением вспоминали о пасмурной погоде, о дожде. Те, на ком оставалась жуткая, пропитанная мазутом одежда, были рады и такому прикрытию. Обнаженные люди сильнее других страдали от жажды, жгучее солнце обезвоживало их организм, они были беспомощны, словно младенцы. Некоторые стали умирать от отравления. Выжившие были в полном отчаянии, видя, как медленно продвигаются плоты.

– Тут ничего не поделаешь, пустимся вплавь!

Они собирались плыть, используя доски и рангоут, которые все еще виднелись почти всюду вокруг плотов.

– А акулы?

– Тем хуже для нас!

Самые нетерпеливые спустились с плотов и уплыли.