Вторая молния, более яркая, чем первая, прорезала небо и ударила в самое высокое дерево поблизости от Джейн – каменный дуб; полетел град щепок и раскаленных кусочков коры. От главного ствола откололся здоровенный кусок с ветками причудливой формы: фантастическая антенна, принимающая сигналы из бесчисленных миров. Хотя обрушившаяся масса не задела ее, Джейн подняла руку, защищая глаза от шрапнели поломанных ветвей, прутиков и хрустящих овальных листьев коричневого цвета, охваченных огнем и роящихся, как множество зловредных жуков.

Когда последние обломки упали у нее за спиной и звук грома замер, прокатившись по городу, – Джейн уже была в восточном конце парка, – темное небо вдруг посветлело, став серовато-голубым, и разразилось ливнем. Плоские капли, шипя, продирались сквозь листву и траву, стучали по дорожкам, выбивали дробь на металлических крышках мусорных бачков, принося с собой слабый хлористый запах озона – разновидности кислорода, возникающей под воздействием молнии.

В потоки серебристого дождя внезапно вплелись красноватые нити тормозных огней – водители, нажав на педали, прореагировали на резкое падение видимости. Джейн, не колеблясь, спрыгнула с дорожки на проезжую часть, на асфальт, сверкавший под ногами, врезалась в поток машин между двумя перекрестками, вызвав блеяние гудков и визг тормозов. Перед ней мелькнули несколько испуганных и сердитых лиц позади неистово работавших дворников, которые не успевали сметать воду с лобовых стекол.

Добравшись в целости и сохранности до противоположной дорожки, она свернула к югу и побежала со всех ног, огибая прохожих, которые, вероятно, раздражались, но не удивлялись при виде молодой женщины без зонта, торопившейся спрятаться под крышей. На углу она повернула, устремилась к северу, пробежала полквартала и оказалась в переулке, а после него – в узком служебном проходе между зданиями, предназначенном только для пешеходов.

На половине длины прохода Джейн наконец рискнула оглянуться. Ни одного из пяти громил она не увидела, но при этом знала, что не смогла отделаться от всех. Они были где-то поблизости и в любой момент могли оказаться у нее на пути.

Она остановилась только для того, чтобы просунуть анонимный телефон сквозь решетку ливневки. Даже барабанная дробь дождя не заглушила звук, когда мобильник плюхнулся в черную воду. Потом она снова побежала.

Перед тем как исчезнуть в проходе, она поняла, что человек увидел ее. Он поднял голову и напрягся, как замирает на мгновение охотничья собака, уловив запах добычи.

Она вернулась в узкий проход и побежала, моргая из-за воды в глазах; ее тревожило собственное тяжелое дыхание. Горло горело и саднило. Сердце колотилось. Слабая кислота обжигала заднюю стенку горла.

Это просто безумие – охотиться на женщину при свете дня в многолюдном городе. Это безумие, это невероятно, но невероятно и то, что Ник покончил с собой с помощью своего боевого ножа, что Эйлин Рут повесилась в гараже, что джихадисты направили самолет на переполненную автомагистраль.

Она свернула в переулок, по которому пронеслась недавно, прекрасно понимая, что не успеет добежать ни до одного, ни до другого конца квартала, прежде чем появится преследователь. Тут она увидела пикап, припаркованный на задворках ресторана, с логотипом пекарни на кузове. Доставка хлеба, или кондитерских изделий, или того и другого. На водителе был желтый дождевик. Установив четыре больших влагонепроницаемых контейнера на тележку, он покатил ее в кладовку, а может, на кухню.

Джейн метнулась к водительской двери, заглянула в кабину сквозь запотевшее стекло, увидела, что внутри никого нет, и поспешила к задней двери, но потом решила, что грузовой отсек будет не лучшим выбором, – водитель оставил одну из дверей открытой, вероятно не закончив разгрузку.