Бактерии сибирской язвы, попавшие в воздух, переносились потоком воздуха по коридору, попадая в расположенные рядом кабинеты. Концентрация бактерий резко снижалась в помещениях, доступ в которые обычно был закрыт — библиотеку, фотолабораторию и часть здания, в которой проводился ремонт (последняя помимо дверей закрывалась пологом из п/этилена, фактически герметизируя эту зону). Особенно интересным оказалось то, что 2-й и 3-й этажи здания подверглись сравнительно незначительному заражению. Там были обнаружены только единичные очаги, причём на рабочем месте Роберта Стивенса сибиреязвенных бактерий вообще найти не удалось, как, впрочем, и по месту его проживания. По-видимому, Роберт, вскрыв конверт с порошком, выбросил его в мусор и тщательно вымыл руки.

Как хорошо видно на примере офиса редакции «Sun», бактерии распространились сравнительно недалеко от очага заражения — практически все они остались на 1-м этаже и в ходах вентиляции. Лишь отдельные частицы, особо мелкие и летучие, проникли на 2-й и 3-й этажи здания. Однажды опустившиеся частицы практически никогда обратно в воздух не поднимаются, можно сказать, что они опасны пока летают в толще воздушных масс. То есть, болезнетворная частица — это не куст перекати-поле, который то поднимается в воздух, то опускается, потом опять взмывает под облака и опять падает вниз, и совершает такие фрикции до бесконечности — нет, это совсем не так. На поверхности микрочастицы в процессе полёта накапливается статический электрический заряд, благодаря которому такая частица, однажды коснувшись предмета — даже гладкого! — «прилипает» к нему и более оторваться не может.

Это довольно неочевидное на первый взгляд правило, существующее объективно. Его можно выразить словами советского учёного-микробиолога, полковник медицинской службы запаса, кандидата медицинских наук Михаила Васильевича Супотницкого: «нет достоверных данных в пользу того, что инфицирование людей возбудителем сибирской язвы может произойти в результате реаэрозолирования спор B. anthracis, осевших на поверхности предметов, окружавших человека в момент формирования первичного аэрозоля». Всё поняли? Нет? Тогда перечитайте…

Пример с заражением офиса таблоида «Sun» во Флориде прекрасно этот тезис иллюстрирует. Поэтому подведём итог: естественным путём, т. е. миграцией с потоками воздуха, споры сибирской язвы не могли попасть в посёлок Абрамово из Свердловска и точно также, не могли попасть в Свердловск из Абрамово. Более того, они даже из Кашино, расположенного на полдороге между ними, вряд ли могли мигрировать, хотя в данном вопросе автор не видит особого смысла упорствовать, для нас сейчас достаточно того, что мы можем считать доказанным независимое существование по меньшей мере 2-х очагов заражения. По мнению автора их на самом деле было больше, но влезать в подобные детали пока незачем; даже 2-х несвязанных источников заражения слишком много для естественного развития событий, что выглядит подозрительно.

Закончим на этом подзатянувшееся отступление и вернёмся к перечислению странностей локализации вспышек инфекции. Третьей по счёту странностью такого рода следует считать то, что весной 1979 г. люди умирали от сибирской язвы только в Свердловске, а в области — не было ни единой жертвы! Этот вывод также представляется знаковым, ввиду существования важной особенности, отмеченной в начале очерка, а именно — люди демонстрируют большую стойкость к токсину сибиреязвенных бактерий, нежели животные (для заболевания человека требуется на 3–4 порядка больше бактерий).