— Нет, после того человека ты первый.

— У тебя память цепкая, как капкан, дружище, если ты смог вспомнить такую старину.

Папаалоа разжал руки и неуверенно посмотрел на Питта.

— Я не могу забыть этот случай, потому что не могу забыть того человека. Понимаешь, это был великан с золотыми глазами.

Вслед за изумлением приходит досада и туманным облаком обволакивает следующий шаг. Оказавшись в таком облаке, человек начинает двигаться и действовать, повинуясь чутью. Именно так повел себя Питт за полчаса до полудня, когда вышел из музея Джорджа Папаалоа.

Мысли его мешались, метались, пытаясь совместить две части головоломки. С парковки музея выехал старый серый грузовик "додж" и теперь не отставал. Питт готов был забыть его как плод своего воображения — его подсознание всюду начинало видеть вражеских агентов в шинелях, агентов с птичьими глазами, скрывающихся за каждым кустом. Но Питт ехал в Перл-Харбор, а грузовик повторял все его повороты, словно привязанный веревкой.

Питт снова повернул и чуть увеличил скорость, теперь не отрывая глаз от зеркала заднего обзора. Грузовик тоже повернул, немного отстал, но потом тоже наддал и быстро сократил расстояние. Две мили Питт вел свою "Кобру" по забитому машинами шоссе, потом свернул на Маунт-Танталус-драйв. Он обогнул очередной крутой поворот на поросшем папоротником склоне хребта Коолау, постепенно, по миллиметру за раз, прижимая педаль. И разглядывал в зеркале водителя грузовика, который пытался не отстать от стремительной маленькой красной машины.

Потом произошло неожиданное. Раздался красноречивый предупреждающий грохот выстрела, пуля ударила в круглое боковое зеркало, разбила его вдребезги и полетела дальше. Игра становилась грубой. Питт вдавил акселератор и увеличил расстояние между "Коброй" и преследующим ее "доджем".

Сукин сын нацепил глушитель, молча выбранился Питт. Глупо было выезжать из города, на улицах которого он был в относительной безопасности. Теперь единственная надежда на то, что он успеет вернуться в Гонолулу раньше, чем ему выстрелом разнесут голову. Если повезет, может встретиться полицейская патрульная машина. Но очередной взгляд в зеркало заднего обзора ошеломил Питта. Грузовик был в десяти ярдах от заднего бампера "Кобры".

Дорога достигла отметки в две тысячи футов над уровнем моря и начала, резко петляя, спускаться к городу внизу. Начался ровный участок в милю длиной, и грузовик попытался еще сократить расстояние. Питт готовился к следующему повороту, пригнувшись, насколько позволяла тесная кабина. Стрелка спидометра достигла отметки семьдесят пять миль в час. Когда грузовик пересек осевую и попробовал пристроиться рядом и сбоку, Питт бросил взгляд в окно, он никогда не забудет чернокожего длинноволосого человека, который улыбнулся ему, показав кривые, желтые от табака зубы. Это длилось всего мгновение, но Питт во всех подробностях разглядел рябое лицо, черные горящие глаза, большой крючковатый нос, обтянутый темной, как каштан, кожей.

Питт испытывал только раздражение — из-за того, что нельзя выстрелить в ответ, разнести в куски лицо этого ублюдка. В десяти дюймах за сиденьем у него лежал превосходный пистолет, а он не мог его взять. Акробат ростом в четыре фута дотянулся бы до рукояти маузера, но не Питт с его шестью футами тремя дюймами.

Можно было просто остановить машину, выйти, снова протиснуться внутрь, достать сверток из-за сиденья, развернуть полотенце, снять маузер с предохранителя и открыть стрельбу. Единственная проблема — время. Грузовик подъехал слишком близко. Крючконосый водитель успел бы остановить машину и пять раз прострелить Питту кишки, прежде чем тот вынет пистолет из полотенца.

Дорога впереди резко поворачивала, перед опасным поворотом висел дорожный знак с надписью черными буквами "Ограничение скорости 20".