– А если кто не пойдет?

– Хватайте за руки, за ноги и тащите с почетом, как икону богородицы.

– Пустите, черти! – раздался чей-то плачущий голос.

– Кто кричит? – гневно спросил Тимур. – Хулиганить мастера, а отвечать боитесь! Гейка, давай команду, двигай!

Пленников подвели к пустой будке на краю базарной площади. Тут их одного за другим протолкнули за дверь.

– Михаила Квакина ко мне, – попросил Тимур.

Подвели Квакина.

– Готово? – спросил Тимур.

– Все готово.

Последнего пленника втолкнули в будку, задвинули засов и просунули в пробой тяжелый замок.

– Ступай, – сказал тогда Тимур Квакину. – Ты смешон. Ты никому не страшен и не нужен.

Ожидая, что его будут бить, ничего не понимая, Квакин стоял, опустив голову.

– Ступай, – повторил Тимур. – Возьми вот этот ключ и отопри часовню, где сидит твой друг Фигура.

Квакин не уходил.

– Отопри ребят, – хмуро попросил он. – Или посади меня вместе с ними.

– Нет, – отказался Тимур, – теперь все кончено. Ни им с тобою, ни тебе с ними больше делать нечего.

Под свист, шум и улюлюканье, спрятав голову в плечи, Квакин медленно пошел прочь. Отойдя десяток шагов, он остановился и выпрямился.

– Бить буду! – злобно закричал он, оборачиваясь к Тимуру. – Бить буду тебя одного. Один на один, до смерти! – И, отпрыгнув, он скрылся в темноте.

– Ладыгин и твоя пятерка, вы свободны, – сказал Тимур. – У тебя что?

– Дом номер двадцать два, перекатать бревна, по Большой Васильковской.

– Хорошо. Работайте!

Рядом на станции заревел гудок. Прибыл дачный поезд. С него сходили пассажиры, и Тимур заторопился.

– Симаков и твоя пятерка, у тебя что?

– Дом номер тридцать восемь по Малой Петраковской. – Он рассмеялся и добавил: – Наше дело, как всегда: ведра, кадка да вода… Гоп! Гоп! До свиданья!

– Хорошо, работайте! Ну, а теперь… сюда идут люди. Остальные все по домам… Разом!

Гром и стук раздался по площади. Шарахнулись и остановились идущие с поезда прохожие. Стук и вой повторился. Загорелись огни в окнах соседних дач. Кто-то включил свет над ларьком, и столпившиеся люди увидели над палаткой такой плакат:

ПРОХОЖИЙ, НЕ ЖАЛЕЙ!

ЗДЕСЬ СИДЯТ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ТРУСЛИВО ПО НОЧАМ ОБИРАЮТ САДЫ МИРНЫХ ЖИТЕЛЕЙ.

КЛЮЧ ОТ ЗАМКА ВИСИТ ПОЗАДИ ЭТОГО ПЛАКАТА, И ТОТ, КТО ОТОПРЕТ ЭТИХ АРЕСТАНТОВ, ПУСТЬ СНАЧАЛА ПОСМОТРИТ, НЕТ ЛИ СРЕДИ НИХ ЕГО БЛИЗКИХ ИЛИ ЗНАКОМЫХ.

Поздняя ночь. И черно-красной звезды на воротах не видно. Но она тут.

Сад того дома, где живет маленькая девочка. С ветвистого дерева спустились веревки. Вслед за ними по шершавому стволу соскользнул мальчик. Он кладет доску, садится и пробует, прочны ли они, эти новые качели. Толстый сук чуть поскрипывает, листва шуршит и вздрагивает. Вспорхнула и пискнула потревоженная птица.