— НАСТОЯЩИЙ устав, — улыбнулся Матвийчук. — Подписанный кровью, в котором говорится о подготовке боевиков…

Данила вдруг фыркнул и… захохотал. Неожиданно для самого себя. Потом оборвал смех и спросил:

— Кровью? Знаете, Станислав Викторович, я всегда думал, что вы просто немного не в себе. Но вы-то оказывается, ещё и дешевый, глупый провокатор.

Никогда в жизни Данила не говорил взрослым таких вещей. Но сейчас шла другая игра — их с Матвийчуком разделял не возраст…

— По вашему Астафьеву тюрьма плачет! — Матвийчук подался вперёд. — А вы — вы все можете оказаться в детской колонии! Ты знаешь, что такое колония?!

Глаза, смотревшие в лицо Даниле, не были глазами нормального человека. Сейчас мальчишка почти уверился в том, что "улики" подбросил в "Хорт" Матвийчук во время одного из своих многочисленных визитов. Но остальное…

— Вам нужно лечиться, — брезгливо сказал Данила. — Только лечиться вы будите скорее всего в тюремной больнице.

— Если дойдёт до суда… — прошипел Станислав Викторович, — если тебя осудят…

— Когда-то, — невозмутимо ответил Данила, — персы осадили спартанскую крепость и послали защитникам ультиматум: "Если мы возьмём вашу крепость, мы сожжём все дома, вырубим все деревья, убьём всех мужчин, продадим в рабство всех детей и женщин". Спартанцы ответили одним словом: "ЕСЛИ".

ГЛАВА 14.

На деле Данила вовсе не ощущал той уверенности, которую продемонстрировал в разговоре. Когда Матвийчук унёсся, кипя от ярости, Данила свалился в постель и лежал в дурном полусне, пока не постучали в дверь.

— Входи, ма, — отозвался он.

Стук повторился. Только это не в дверь стучали, как ему сперва показалось.

Стучали в переплёт окна.

Данила подошёл, встав с постели, к окну. Осторожно открыл его. И отшатнулся. Прямо за окном, удерживаясь за карниз и выступы в стене, висел Сашко.

— Хай тоби… — прохрипел он. — Чого вылупився, як на биса? Ру-ку…

Данила перевалил его в комнату и молча, изумлённо наблюдал, как по деловито закреплённой Сашком за батарею отопления в комнату перевалились Олег, Джек, Артур, Мишка и…Клара.

113.

Ну, если честно, Данила бросился обнимать её. Остальные захмыкали и отвернулись.

У Мишки почему-то были заплаканные глаза, но сопел, как при насморке.

— А как же твоя мать? — спросил Данила, когда отпустило горло. Клара сердито буркнула:

— А её!.. Перелякалась: "Ой доню-доню-доню, сиди у хати, не ходы, как батьку вобьют гэти террористи!" То есть, — поправилась девчонка, — она испугалась…

— Розумию, — засмеялся Данила, — що ты казала.

Клара смущённо улыбнулась. Данила повернулся к мальчишкам:

— Матвийчук…

— Па-ашёл он, — безапелляционно ответил Джек. — Тут такое!.. Мишка, рассказывай!

Младший мальчишка шмыгнул носом и заговорил…

… Буквально несколько часов назад к его папаше, который уже успел ритуально заложить за воротник, явились двое. Один — местный, алкаш-охотник, которого по недоразумению ещё не выгнали из общества. Второй — худощавый мужчина, похожий на кавказца, но говоривший без акцента. Алкаш сватал мишкиного отца подработать — сдать свой сарай для скотины (всё равно пустует) под хранилище сахара, который приезжий мужик явился закупать из Осетии.