В отличие от многих других ша-луг, Элс относился к Гордимеру без особого трепета и не слишком верил в его благородство. Гордимер постоянно посылал воина в смертельно опасные походы, каждый раз требуя почти невозможного. Будто надеялся, что из очередного такого похода Элс не вернется.

Через несколько минут отряд уже направлялся к побережью, где их могли заметить и подобрать дружественные корабли.

А Элс, Костыль и аль-Азер задержались в лесу.

– А вы знаете, – спросил Костыль, – что перед нами Равнина Судного Дня?

Элс буркнул в ответ что-то неразборчивое. Знать-то он знал, но не особо задумывался об этом. В Святых Землях каждая скала, каждый высохший ручеек, каждая рощица и, конечно же, каждый колодец обязательно оказывались чьей-нибудь святыней. Все здесь тонкими нитями вплеталось в огромный древний ковер истории. Элса эта самая история не слишком занимала, но он понимал: Костыль и Аз все равно не уймутся, пока не расскажут.

– Битвы гремели здесь, – начал Костыль, – еще когда люди не умели вести летописи. Одиннадцать великих сражений произошло между Кладезем Горестей – тем, что к югу отсюда, и Кладезем Искупления – тем, что на севере.

– Это правда, – кивнул Аз. – В Писании сказано, что именно здесь господь и ворог сойдутся в последней битве. Некоторые древние и современные мудрецы утверждают, что история здесь началась и здесь же закончится.

Элс был набожен ровно настолько, насколько этого требовали обстоятельства. Ему, конечно, и в голову не пришло, что перед ним та самая Равнина Судного Дня из Писания.

Всадники, явившиеся с севера, приблизились к лесу, и теперь уже можно было разглядеть их получше. Облака с востока они еще не видели. Затаившиеся на опушке воины чувствовали, как отдается в земле топот копыт, но пока не слышали его.

– Нам пора, – сказал Аз. – Это явно дружки того типа, что погиб прошлой ночью.

Обычно Элс всегда прислушивался к словам своего мастера призраков – так гораздо безопаснее иметь дело с Орудиями Ночи. Трое ша-луг скрылись в лесу и не застали встречи степняков и всадников из северного каифата. Люсидийцев возглавлял знаменитый Индала аль-Суль Халаладин.

Но ничего особенно грандиозного не случилось. Ни одному из противников не удалось вынудить другого совершить глупость. В полдень подтянулись вантрадские арнгендцы. Два предыдущих отряда разъехались с наступлением сумерек.

Ведь в ночной темноте свободно действовали Орудия Ночи.

Ша-луг разбили лагерь поближе к морю. Они так долго странствовали по бездорожью, что повозки уже никуда не годились. Элс сомневался, что отряду удастся добраться до Дринджера.

– Что нам делать, если корабль не придет? – забеспокоился Костыль.

Гордимер клялся, что военные корабли будут патрулировать северные берега до самых вантрадских дорог до тех пор, пока не подберут Элса и его людей.

– Если корабль не придет, – ответил Элс, – я привяжу мумию тебе на спину. Как бабы привязывают детей, чтоб не мешали работать.

Костыль, как и Элс, не отличался особой набожностью. Впрочем, как и многие другие ша-луг. Слишком много воины повидали на своем веку – божье милосердие вызывало у них некоторые сомнения. И все же Костыль взмахнул рукой, оберегая себя от сглаза, а потом еще раз – моля о божьем заступничестве.

Мертвецов старый солдат не любил. Особенно таких, которые умерли давно. Мумии отряд Элса добыл в древних могилах Андесквелуза – про́клятые останки магов и владык царства демонов. Вопреки здравому смыслу Костыль их ненавидел и боялся. Дни царства демонов давно миновали и стали историей, подробности которой знали и помнили лишь ученые мужи, но отголоски ужасной правды все еще звучали в мифах и сказках.