Надобности проверять Гоблина больше не было. С ним все в полном порядке. Ежели солдат жалуется на службу и материт командира, стало быть, с ним решительно все в порядке.

Я вернулся в Деджагор. И возвратился в свое тело в фургоне Одноглазого. Жрать и пить хотелось отчаянно. Копченый премерзостно смердел.

– Одноглазый! – заорал я. – Где тут полевая кухня? Я с голоду подыхаю.

Черномазый коротышка засунул в фургон свою гадкую шапку. Приглядевшись, я рассмотрел и его рожу – такую же противную. Наверняка снаружи уже начинало темнеть.

– Нас кормят в цитадели.

– Разве это не здорово? Боюсь, у меня кусок мяса в глотке застрянет.

Могаба со своими закадычными приятелями – тогда они еще были на нашей стороне – высидел всю осаду в цитадели, время от времени подкрепляясь каким-нибудь бедолагой из числа жителей Деджагора.

– А ты представь, что это цыпленок, да и жуй на здоровье, – порекомендовал Одноглазый, явно рассчитывая, что меня стошнит. Он сморщил нос. – Ну и вонища здесь.

– Я ж тебе говорил, что его надо мыть.

Колдун одарил меня самым ядовитым взглядом, на какой был способен, но это не сработало.

– Тебе придется жить с ним.

– Он командир, – сказал я, – а у начальства свои причуды. Ежели он любит ворон, то, по-моему, это его дело и никого не колышет.

Я присматривался к Сопатому, дивясь тому, что недуг еще не прикончил его. Теперь бедолага кашлял почти беспрерывно.

– А вот местные думают иначе, – возразил Шандал. – По их мнению, вороны предвещают дурное – всем, кроме Душил.

– А мне сдается, что они предвещают дурное только тем, кто попусту мелет языком. Скажи-ка лучше, Сопатый, у тебя здесь постоянные обязанности?

Он прокашлял что-то, означающее положительный ответ.

– Вот и хорошо. Не думаю, что тебе стоит болтаться в поле в такое время года.

– А какой прок оставлять меня здесь подыхать в одиночку?

– Ты еще меня переживешь, упрямая старая задница.

– Так ведь теперь я влип в это по самые уши. Капитан и летописец без конца рассказывали нам о нашей истории, но только сейчас появилась возможность найти то место, откуда все и пошло… Я эту возможность упускать не собираюсь.

Я кивнул, признавая его право, и невольно задумался о том, насколько наше братство отличается от других шаек наемников. Среди наших солдат почти не встречалось злобных буянов, склонных к грабежу и насилию. В отряде не было места для того дерьма, которому доставляет удовольствие причинять людям страдания. Конечно, попадали к нам и такие сволочи, но они долго не задерживались.

Интерес к истории и традициям, представления об Отрядном братстве прививались довольно быстро, а в душах тех, кто прослужил достаточно долго, укоренялись накрепко.

Костоправ, разумеется, являлся ревностным приверженцем традиций Отряда. В этом ему не было равных – кроме Могабы. Что же до Могабы, то его основная проблема во взаимоотношениях с Отрядом заключалась в том, что он не был его командиром.

По существу все эти соображения не имели отношения к делу. Просто я лишний раз вспомнил о том, что мы не какая-нибудь банда головорезов, а воинское братство, члены которого заботятся друг о друге. По крайней мере, большую часть времени.

Тут появился Одноглазый и с ходу влез в разговор. На Сопатого он даже не обратил внимания, хотя чахоточный ветеран вроде доводился ему земляком.

– Слышь, Щенок, я только что видел бабушку Тролль. Она ковыляет по улице Блистающих Рос. Ты точно знаешь, где Гоблин.