Однако каждый из этих ирсков немного встревожился, вспомнив о третьем Мортоне, — его вез санитарный вертолет, который скоро должен был приземлиться. Что ж, в любом случае скоро в их распоряжении будет и третий.

30

Естественно, Герхардт не очень хорошо понял, что с ним произошло. Он кое-что знал о применявшейся в разведслужбах новой сверхсекретной технологии, по которой защитное устройство срабатывало автоматически при определенных изменениях в биении сердца разведчика, но до сих пор сам ни разу не испытывал на себе действие одного из таких устройств. Герхардт не имел защиты против подобной ловушки и потому попал в нее.

Поскольку примененный метод не был рассчитан ни на то, чтобы убить, ни даже на то, чтобы действовать долго, врач открыл глаза меньше чем через полчаса после того, как потерял сознание, и увидел такую обстановку: он в вертолете, Зооланит за штурвалом, два других их спутника лежат рядом без сознания.

Над этими двумя Герхардт постарался установить полный контроль — такой, чтобы они проснулись не раньше, чем через час и, разумеется, оставались под гипнозом еще несколько дней.

Зооланит, не поворачивая головы, сказал врачу:

— Доктор, у меня ваш химический пистолет и револьвер полковника. Я везу вас всех в Овраг Гиюма.

Движением щупальца ирск небрежно указал на Лозитина.

— Это его мы должны были захватить. Но мы интересуемся также полковником Мортоном. Кажется, полковников Мортонов несколько, и наши руководители получили от Тьмы указание уничтожить ложных Мортонов, так как они создают путаницу.

Герхардт не мог усвоить сразу так много информации, поскольку не имел нужной подготовки. Так как он был не таким человеком, чтобы признаться в своем невежестве, если мог это невежество отрицать, он не попросил пояснений.

На мгновение он подумал, не изобразить ли страх, но отказался от этого и предпочел спросить:

— А я? Почему бы вам не высадить меня где-нибудь?

Но Зооланит получил приказ и относительно него.

— Ваши знания и подготовка могут быть нам полезны для устранения того, что ваше химическое оружие сделало с этими двумя.

— Для этого я вам не нужен, — ответил врач. — Они проснутся самостоятельно через час.

Герхардт не надеялся заставить ирска пересмотреть уже принятое решение и оказался совершенно прав: Зооланит не обратил на его слова никакого внимания.

Вертолет продолжал лететь. Герхардт сидел тихо. Он не чувствовал ни радости, ни печали, ни гнева. В свои двадцать шесть лет (он выглядел моложе) Герхардт, насколько он знал себя, не имел никаких личных чувств — только знания и реакции, выработанные при обучении. Реакции Герхардта были буквально впечатаны в его нервную систему искусственными энергетическими силами, связанными с нервными импульсами его тела и мозга.

На ситуацию, подобную той, в которой он находился сейчас, полагалось реагировать отсрочкой всех реакций.

Значит, ждать И Герхардт ждал, но не с пустотой в мозгу. У него была привычка перед приходом пациента обдумывать историю его болезни. Сейчас молодой врач не ждал больного, который должен был прийти за консультацией, но положение Брэя и Лозитина было похоже на положение его пациентов. Герхардт обдумал каждое слово Зооланита, а также все, что подразумевалось в этих словах, и выбрал промежуточное решение: «Я позволю им обоим верить, что они свободны».

Когда двое спавших проснулись и позже, когда аппарат приземлился и все четверо сошли на землю, Герхардт оставался в состоянии сознательного бездействия и нарушил его только раз: во время пути по джунглям нашел способ шепнуть Брэю-Мортону, что ложные Мортоны будут убиты.

В конце концов, что делать?

Герхардт не принял на этот счет никакого решения. «Отложить решение на потом! — приказал он себе.