— Надеюсь, вы легко нашли дорогу? — Кейт собиралась было ответить, но Бев справилась самостоятельно. — Ну конечно же, вы нашли дорогу. Вы ведь здесь. Хорошо, проходите!

Они прошли в просторную гостиную. Высокие, от пола до потолка, окна выходили на террасу и открывали чудесный вид на залив. Полы здесь были из белого мрамора, испещренного черными и золотыми прожилками, свивающимися в изысканный узор. Мебели почти не было: слева возвышался большой камин, сложенный из бетонных плит, напротив — длинный кожаный диван белого цвета, стоящий на белом же ковре. Над камином висел плоский телевизор.

Правее была такая же просторная открытая кухня, выполненная в минималистическом стиле, абсолютно белая, чистая и пустая. Нигде не стояло даже самой завалящей вазочки. Интересно, Бев тут давно живет? Кейт она показалась человеком нервным, и по ее опыту нервные люди любят заставлять все свободное пространство различными безделушками — точно так же, как они хотели бы заполнить свою внутреннюю пустоту.

— Черт возьми! Ты только посмотри, какой тут вид! — воскликнул Тристан, подойдя к окну. Зрелище было и правд завораживающее: панорамные окна смотрели прямо на залив, и что самое главное, куда ни брось взгляд, нигде не было видно ни других домов, ни любых других следов цивилизации. Только море и далекие скалы Юрского побережья, теряющиеся в голубой дымке. — Простите. Я не хотел сквернословить.

— Все хорошо, дорогой. Помнится, когда я впервые это увидела, то сказала: «Твою ж мать!» — поспешила успокоить его Бев. Воцарилось неловкое молчание, и она смущенно покраснела. — Садитесь пока что. Я сделаю чай и кофе. — Бев махнула рукой на диван и ретировалась на кухню. Кейт и Тристан послушно опустились на кожаное сиденье.

Бев тем временем хозяйничала на кухне, и получалось у нее, честно говоря, не слишком успешно. То ей никак не хотели поддаваться кухонные шкафчики — у них не было ручек, и открывались они нажатием на дверцу, то она распахивала не ту дверь холодильника.

— Как давно она здесь живет? — едва слышно пробормотал Тристан. Кейт только покачала головой и отвернулась, чтобы достать блокнот и ручку.

Билл и Бев вернулись спустя несколько минут, неся большой френч-пресс с кофе и трехъярусную подставку для пирожных, заполненную кексами и печеньем. Поставив это все перед Кейт с Тристаном, Билл уселся прямо на пол, облокотившись спиной на камин. Бев пристроилась рядом, заняв подлокотник дивана.

— Вы ведь не возражаете, что я буду делать заметки? — Кейт подняла в воздух блокнот. — Это чтобы точно ничего не упустить.

— Без проблем, — ответил Билл. Комната погрузилась в напряженную тишину. Бев молча принялась разливать всем кофе, и руки у нее так тряслись, что в конце концов Билл пришел ей на помощь.

— Все хорошо, — проговорил он, когда передал Тристану и Кейт их чашки и вновь повернулся к Бев. Он ласково погладил ее по бедру, и Бев вцепилась в его руку. В сравнении с ладонью Билла ее ладошка выглядела совсем маленькой, словно птичьей.

— Простите. Меня так пугает даже говорить об этом… — сказала Бев, вытирая мокрую ладонь и штаны. — И я совсем не знаю, с чего начать.

— Может быть, сначала вы просто расскажете нам о Джоанне? — предложила Кейт. — Какой она была?

— Я всегда звала ее Джо, — ответила Бев. Кажется, ее удивил такой просто вопрос. — Она была просто чудесной малышкой. Беременность прошла без осложнений, и родилась она быстро. Всегда была такой тихой и послушной. С ее папой я провстречалась совсем недолго, и он был сильно меня старше. Ему — двадцать шесть, мне — семнадцать.