Хагнер — в человеческом облике, голый — возился на полу у стены, пытаясь подняться, и тихо постанывал, держась ладонью за плечо, где не было ни единой раны. Мартин стоял по ту сторону алтаря, все так же сжав в ладони самодельный нож с деревянной рукояткой, и из все еще не до конца зажившего пореза на каменный пол медленно и вязко капало красным.

Глава 48

— Куда теперь?

Курт недовольно вздохнул, оглядевшись, словно где-то тут, в саду академии святого Макария, прятался ответ, который он уже отчаялся найти.

— Ни малейшего представления. Послезавтра заседание Совета, и снова, как водится, очень важное и требующее моего присутствия. Чую, до нормальной службы я нескоро доберусь. Пытался уломать Висконти лишить меня этой сомнительной чести…

— Даже не буду спрашивать, чем закончился разговор, — усмехнулся Мартин, и он покривился:

— Обещал подумать. Что в переводе на простой немецкий означает «размечтался»… Ладно, Бог с ним. Как тебе Кёльн?

— Нормально, — улыбнулся Мартин. — Другие люди, другие нравы, но in universum все то же, что и везде. Начальство вменяемое, сослуживцы в меру ушибленные, горожане приличные. Но я рад, что меня отозвали: откровенно говоря, эти месяцы в Кёльне были скукой смертной.

— Пообтесаться на службе в большом городе тебе было нужно.

— Понимаю.

— С Висконти еще не говорил?

— Нет, пока не виделись, и не представляю, зачем меня вызвали… А что?

— Вряд ли я выдам страшную тайну Совета, посему… Он нашел тебе среди наших полуфранцуза в помощники. Приставит к тебе, чтобы ты с ним говорил; Висконти считает, что основы ты уже постиг, а дальше нужна практика, потому что хорошо научиться языку по книгам невозможно, а время поджимает.

— В этом он прав, — нехотя заметил Мартин и вздохнул. — Помощник… Не привык я с помощниками.

— Помощник — это удобно, — улыбнулся Курт. — Поверь. Главное — не поубивать друг друга в первую неделю, а там сработаетесь. Я его видел, парень характером ровный, сообразительный, и главное — без ветра в голове.

— Да, — согласился Мартин серьезно. — Такой помощник служителям из нашего семейства просто необходим. Надо бы и Альте такую подыскать.

Курт с усмешкой кивнул, поудобнее устроившись на скамье, привычно попытавшись найти удобное положение для правой ноги, и стриг осторожно спросил:

— Ты как?

— Я отлично, — хмыкнул он, расслабившись. — Но за два с половиной года так и не смог привыкнуть, что старые переломы и раны больше не ноют в сырую погоду, не отзываются прострелами в неловком положении, не мешают двигаться, не требуют от тела долго и тяжело подниматься по утрам… И сердце явно передумало ломаться. Молодым жеребцом не скачу, однако поблагодарить покойного есть за что.

— Да и всех восьмерых есть за что, — тихо отозвался Мартин, и он молча кивнул снова. — И раз уж разговор о том зашел… Я все это время честно старался не злоупотреблять близостью к Совету и не лезть в то, что не моего ума дело, но… Нет о них каких-то новостей?

— Какие могут быть новости с того света?

— Может, они и не на том свете? Может, кто-то из них являлся отцу Альберту, например… Понятно, — вздохнул стриг, увидев выражение его лица.