Алекс Орлов. Точка орбитального удараТомас Брейн – 5
Глава 1
Дорога уносилась километр за километром, водитель, уставившись на дорогу, казалось, пребывал в состоянии окаменевшей статуи, а Оберсту хотелось какого-то общения, однако общения не было. Даже Штуцер, которого он прихватил с собой для компании, вдруг переменился, осознав, что на нем костюм за двадцать тысяч чаков. Двадцать тысяч за костюм для Штуцера, конечно, перебор, но Оберст нервничал. Хотелось что-то предпринять, как-то выступить в свою защиту, но он сам не знал, как нужно выступать и в чем его прегрешения. Была, разумеется, мысль сбежать. Имелся на этот случай и маневр отхода, и достаточно средств на всяческих скрытых схемами счетах. Имелись даже закладки с драгоценными камнями, золотом, платиноидами и баллонами со свободным газом «Ид-Ео», который на закрытых биржах стоил в сотни раз дороже золота. Одним словом, варианты отходов имелись, но почему-то Оберст ими не воспользовался? Почему? Он и сам не знал. Ночью ему позвонили и назвали код «Жужелица». Он чуть с кровати не упал. Это означало срочный вызов на встречу с шефами. С настоящими высокопоставленными шефами в их шефской иерархии. Для встречи с другими представителями хозяев площадки имелся другой код – «Зимородок». Но и его Оберст ни разу не слышал. Только код «Оригами», что означало – прибытие курьера с указаниями. Когда в свое время Оберст попал на это местечко, с ним разговаривал какой-то субъект, которого Оберст на тот момент и принял за крутого хозяина, однако позже стал догадываться, что это также был один из посредников. В силу каких-то причин хозяева в город не совались. Может, опасались чего, а может, у них и других дел хватало. Одним словом, у Оберста сложилось мнение, что пока все шло хорошо, они не появятся. А если появятся, значит, наступило время последней раздачи. Никакой вины за собой Оберст не чувствовал, потому, наверное, и не рванул, заметая следы. Никому из подчиненных он тоже ничего не сказал, и «Заводской пустырь» продолжал работать как часы. Только вот Штуцера позвал съездить «на встречу с друзьями» и приказал надеть костюм, который, почти не глядя, заказали по каталогу «Чуи», как потом оказалось – самого респектабельного и дорогого бренда. Впрочем, на тот момент Оберст не особенно различал цены и каталоги, а Штуцер, получив такой «подарочек», заметно струхнул. Он мог в одиночку выйти с ножом на десяток врагов, но… Но тут было другое, и теперь он ехал, поджав коленки и выпучив глаза, и Оберст решил его не беспокоить, чтобы не вызвать приступа истерики. «Чует опасность, сволочь, чует, как животное». После объявления кода предельной важности Оберст воспринимал все как во сне: – Мистер Корн? – Да, это я… – Мистер Корн, я уполномочен пригласить вас для участия в важном обсуждении. Беседа состоится через девятнадцать часов в мотеле «Чика-Мокко», на северо-восточной окраине города. Вам известно это место? – И… Известно… – Правильно ли вы посчитали время встречи? Последовала пауза, во время которой Оберст лихорадочно переводил взгляд то на настенные часы, то на электронный будильник. – Я разберусь, – ответил он. – Замечательно. До встречи, мистер Корн. – До встречи. И уже после того, как абоненты разъединились, Оберст еще какое-то время сидел, слушая стук собственного сердца. «Вот и началось», – подумал он после того, как к нему вернулась способность мыслить. |
