Вот и сейчас он полностью контролировал ситуацию. Короткие очереди «калашникова» били оглушительно, отрывисто и зло на фоне сиплого, сливающегося в вой звука, издаваемого «штормами».

Выстрел, стремительный рывок, выстрел…

Монгол полностью погрузился в ритмику боя, он работал на выживание, не допуская в сознание ни одной лишней мысли, ощущая лишь энергетическую ткань окружающего пространства да привычную отдачу оружия.

Вокруг бесновался шквал огня, но он двигался быстрее, чем могли вообразить пришлые охотники за артефактами. Для них он стал размазанным контуром, неуловимой, несущей смерть тенью, стремительно перемещающейся на фоне руин. Один из «диких старателей» рухнул, инстинктивно схватившись за грудь, второй мешковато осел, с ужасом глядя, как прочнейшая броня покрывается трещинами, крошится под пальцами, когда он инстинктивно попытался зажать рану, – пуля, начиненная фричем, шансов не оставляла.

Еще одна очередь, и они не выдержали.

Монгол метнулся в темный пролом, зияющий в склоне холма, прижался к напитанной сыростью шероховатой стене погребенного под давними оползнями здания.

Расширитель сознания по-прежнему гнал в рассудок потоки данных. Энергетические матрицы беспорядочно отступающих охотников за артефактами отчетливо пылали перед мысленным взором, накладываясь на панораму окрестностей, но он не стал тратить силы и боеприпасы на преследование, – с остатками отряда разберутся сами отчужденные пространства. Сколько таких групп сгинуло в Пятизонье за последние месяцы, не сосчитать.

Проследив за беспорядочным, паническим отступлением противника, Монгол покинул укрытие, быстро спустился в овраг, склонился над пленником, которого Молох заставил нести груз.

– Живой?

Парень, несколько часов назад собиравшийся покорить разрушенный небоскреб, сейчас сидел, дико озираясь по сторонам, его побелевшие губы беззвучно шевелились, порванная одежда, испачканная грязью и кровью, болталась лохмотьями.

Монгол, чувствуя, что от разговоров толку не будет, насильно заставил его надеть дыхательную маску, затем помог встать.

– Как зовут-то?

– Тим… – раздался глухой ответ.

– Идти сможешь?

Тот лишь дрожал всем телом.

– Видишь промоину в склоне? Возьми себя в руки и карабкайся вверх! Иначе не выживешь!

Тим кивнул, с ужасом озираясь.

– Давай, в темпе!

Дождавшись, пока его приказ будет исполнен, Монгол склонился над одним из тюков. Нужно проверить, что же так остервенело пытался защитить Молох? Почему он лично возглавил караван?

Вскрыв матерчатую оболочку, сталкер обнаружил под ней четыре пластиковых кофра, плотно притороченных друг к другу.

На всех стояли кодовые замки, времени, чтобы возиться с ними попросту не было, – Монгол ударами приклада проломил пластик, склонился над контейнером, с удивлением рассматривая его содержимое.

Он не сразу понял, что за устройства упакованы внутри. Они выглядели абсолютно незнакомыми, их маркировка ни о чем не говорила сталкеру, и лишь сканирование с использованием расширителя сознания помогло разобраться со странным грузом.

Энергоблоки!

Не раздумывая, Монгол взял несколько штук, рассовал их по карманам экипировки и в темпе начал подниматься на холм, понимая, что Молох уже вызвал помощь и сейчас тут станет по-настоящему жарко. Понаблюдать бы за фанатиками. Что они задумали? Зачем им понадобились энергоблоки, явно изготовленные промышленным способом, приспособленные для эксплуатации в условиях Внешнего Мира, когда в границах отчужденных пространств намного выгоднее и эффективнее использовать артефактные накопители, постоянно заряжающиеся от аномальных источников энергетической активности?

Размышляя над странной находкой, он быстро вскарабкался по склону, остановился подле оплывшей дыры, за которой начинался фрагмент полуразрушенного коридора, ведущего в несколько смежных помещений.