Леонид Словин. Точку поставит пуляИгумнов – 2
Посвящается Сергею Степанову президенту охранно-сыскной ассоциации «ЛАИНС»
1.
Андижанец закрыл гостиничный номер, спустился вниз. В холле, кроме дежурного, толпилось, как обычно, пять-шесть проституток. Одна из них попросила сигарету — Андижанец молча подал. Прошел мимо. Проститутки вызывали в нем брезгливость. — Спасибо… — Не стоит. На площади перед входом с утра до поздней мочи бурлила разноязыкая, небрежно одетая толпа приезжих: устанавливали связи, торговали, договаривались. Вдоль тротуара парковались иномарки. Подъезжали и уезжали такси. Крутые частники постепенно отвоевывали стоянку — и таксисты предпочитали тут не задерживаться: опасно! Андижанец нашел глазами амбала Уби — здоровяк разговаривал с тоненькой смущавшейся девушкой. «Мало ему проституток…» Пожилая семейная пара на тротуаре замедлила шаг, следила за Уби: когда амбал стоял рядом с женщиной, всем, кто оказывался поблизости, становилось отчего-то неловко. Уби осведомился у Андижанца: — Ты далеко? — Он хотел подняться с девушкой в номер. — К автомату. Телефон в гостинице для их дел не годился. — Я тебе нужен? — Жди меня тут! Андижанец выговаривал слова с ужасающей интонацией уроженца Центральной Азии, хотя был он русский. Загорелый до черноты русак. Центнер сбитой вкрутую мышечной ткани. Гордость советского бокса из Андижана. Андижанец — была его кличка. — Я сейчас вернусь… Телефон-автомат под деревьями в конце переулка оказался исправен. Андижанец набрал номер. На другом конце провода раздалось осторожно-выжидательное: — Аллё-ё… Кого вам? Отвечал анонимный посредник — «почтовый ящик». Теневики только еще осваивали этот новый вид деловых услуг. За вознаграждение, не называя себя, каждый получал теперь возможность передать и получить нужную информацию, не вступая в непосредственный контакте партнером. Предприимчивые люди брали это все на себя — сообщить цену, договориться о времени и месте встречи… — Мне нужен Михаил Иванович! — Кто его спрашивает? — Андрей. Это был пароль. — Одну минуточку… — Наступила пауза, потом голос зазвучал четче: — Они ждут вас сегодня. Вы слышите? — Да. — В двадцать сорок. — Да. Оставалось уточнить место. — В Духовском переулке. Рядом с кладбищем. Ждать десять минут! Вы поняли? — Да. Иначе через десять минут они уедут! Духовской оказался небольшим, темным. На месте снесенных когда-то двухэтажных бараков чернел пустырь. Конец переулка упирался в запертые ворота старого Даниловского кладбища, второй уходил к взметнувшемуся через Москву-реку Автозаводскому мосту. Андижанцу и Уби почти не пришлось ждать. Такси продавца подкатило точно в двадцать сорок. Развернулось. Резко затормозило. Обе машины стояли впритык, почти касаясь друг друга багажниками. — Как дела? — Хабиби — черноволосый, с усами «а-ля Саддам Хусейн», в светлом костюме и легких туфлях — выпрыгнул из такси навстречу Андижанцу. — Как вы сами? Они коснулись щеками. — Время терять не будем… — У Хабиби была та же жуткая интонация плюс акцент. Подтянулись помощники. Бык Хабиби был уголовного вида: телохранитель словно только вчера вернулся от хозяина. Продавец, Андижанец и Уби по обычаю, с обеих ладоней, словно омыли подбородки. |
