— М-да, придется взять дело в свои руки! Отец согласен? Тогда… Хм… Вы не собираетесь навестить форт Рэндол?

— Госпожа Джонс не прочь ехать. Она хочет испытать новую упряжку и удивить своего мужа.

— Я позабочусь о том, чтобы этот визит состоялся. Я провожу вас со своими драгунами до Рэндола, а несколькими днями позже отправлюсь с транспортом боеприпасов к твоему отцу на Найобрэру. Ты поедешь со мной? Мы получим благословение твоего отца! Тогда уж и тетушка Бетти ничего не сделает!

— Энтони! Энтони! — Кровь бросилась к вискам девушки: ничего она так не желала, как окончания своего безрадостного существования у богатой тетки.

— Кэт! Такая ты мне нравишься! Итак, решено! Тетушка Бетти, разумеется, не должна ни о чем догадываться. Ты не возьмешь с собой на Рэндол никаких костюмов для верховой езды: ты поедешь как покорная племянница. О дальнейшем я позабочусь сам!

Роуч отступил на шаг, потому что дверь соседней комнаты отворилась. Вошла госпожа Джонс и тетушка Бетти.

— Господин Роуч! — сказала хозяйка. — Я надеюсь, вы договорились с невестой и она поедет с нами в форт Рэндол?

— И не только об этом, госпожа Джонс. Я со своими драгунами буду сопровождать вас до самого форта.

— Как любезно! Прекрасная идея, не правда ли, Бетти?

— Неплохо, — промолвила та значительно сдержаннее, но, несомненно, безо всяких опасений.

— Конечно, вам, господин Роуч, — улыбнулась госпожа Джонс, — придется приказать индейцу-скороходу снять свой грим. Его размалеванная рожа слишком испугала нашу милую невесту.

Роуч заискивающе, словно нехотя, улыбнулся:

— В Кэт есть прирожденная смелость. Я не сомневаюсь, что она скоро освоится с атмосферой дикого Запада!

Наутро после этой встречи, в назначенный час, лейтенант Роуч явился к полковнику Джекману. Он умел расположить к себе корректностью, подчеркнутой внимательностью, задором, и суровые складки на лице полковника при взгляде на этого лейтенанта чуть разгладились. Роуч положил перед ним запечатанное письмо майора Смита.

Воздух был еще по-зимнему чист и прозрачен, в кабинете было светло, и полковнику Джекману не требовалось монокля, чтобы пробежать крупные, отчетливые, словно выгравированные строки. Но насколько благосклонно он отнесся к почерку майора, настолько не удовлетворило его содержание письма.

— Вечно одни и те же жалобы и просьбы! Я еще не слеп и не глух. И майор Смит должен наконец понять, что бесконечное повторение одних и тех же причитаний не делает их ни новей, ни эффективней! У меня есть приказ: загнать всех дакотов в резервацию! И мы их загоним! И эту банду с верховьев Найобрэры, с которой до сих пор не может справиться майор Смит, — тоже!

— Совершенно верно! Позвольте предложение!

— Прошу.

— Мы в Рэндоле теперь можем обойтись меньшим числом людей. Кое-кого можно отправить в Найобрэру с соответствующими боеприпасами и продовольствием. Я мог бы и сам поехать с такой колонной и оставаться там до тех пор, пока на этом опасном участке не будет наконец установлен порядок.

— Браво, Роуч! Вот потому-то я за наших молодых офицеров! Мне, достаточно почтенному отцу семейства, кажется, что все они похожи на вас. Да, именно так я и напишу коменданту Рэндола; и еще одно: как вы расцениваете причины наших постоянных неудач на Найобрэре? Не хватает людей?.. Или… или, может быть, не хватает мозгов и энергии у коменданта?

— Не смею судить об этом. — Роуч уставился на носки сапог. — Только… если прислушаться к простым рядовым… к вольным всадникам — людьми нужно лучше руководить.