— Слова белого человека оскорбительны! — угрюмо огрызнулся он, волей-неволей трогая коня, чтобы ехать к месту сбора. — Я ничего не скажу белому человеку. Пусть уж лучше он сам расскажет мне, сколько он убил этих паршивых койотов!

— Паршивые койоты! Паршивые койоты! Вы, краснокожие, по мне — одно отродье! Сами не даете друг другу жить. Сколько я укокошил твоих братьев и сестриц? Изволь: одного головореза и бабу с мальчишкой. Ну, хватит с тебя?

— А вождь от вас убежал, — возразил Четанзапа, заставляя свою клячу идти как можно тише.

— Да, он с несколькими молодчиками скрылся… эй, да поторапливайся! Слышишь? Опять начинается стрельба! Это Шонка. Будь спокоен, он подпалит шкуру этому скоту в орлиных перьях!

Четанзапа напряженно прислушивался.

— Да, — произнес Четанзапа со злобой, о причине которой его противник-драгун, конечно, догадаться не мог. — Да, Шонка отправился ловить эту тварь в перьях. Но Токей Ито он не поймает. Или белый воин хочет сказать, что это был лагерь Токей Ито?

— Нет, господин генерал, уважающий себя человек не станет этого утверждать. Здесь обретались черноногие, которые нас не интересуют. Но о том, что они получили от нас «узелок на память», жалеть не стоит.

Пока Черный Сокол разговаривал с драгуном, последние всадники подъехали к месту сбора. Только Шонка и его спутники еще не вернулись. Тишина ночи снова воцарилась в прерии. Мужчины бродили, отыскивая убитых и раненых: кое-где слышались стоны, оханье, иногда проклятье, реже — слова утешения. У озерца уже разбивали новый лагерь: откуда доносились распоряжения Роуча. Четанзапа понял, что капитан не собирается ночью возвращаться на отдых к тополиной роще, а хочет остаться здесь. Лошади пили, поднимая мокрые морды и покорно шли на поводу в сторону. Вокруг валялись тела убитых индейцев, застреленные вьючные лошади… Четанзапа смотрел на поваленные палатки. И такое могло произойти с лагерем Токей Ито!

Вместе с разговорчивым драгуном и его молчаливым товарищем дакота медленно ехал дальше.

— Наши разведчики молодцы, но в этот раз они ошиблись, — продолжал Черный Сокол в надежде что-нибудь у него выпытать.

— Э-э, — произнес драгун, — ошибиться может каждый. — Вы, краснокожие, похожи друг на друга, как овцы в стаде. Вот только тебя, «благородный генерал», можно узнать по твоему цилиндру. Но наш разведчик поклялся, что на обратном пути они столкнулись с Тобиасом, с этим подлецом, сбежавшим от нас. Он и стрелял по ним. А уж где этот Тобиас, там и Токей Ито неподалеку. Ну как бы там ни было, несколько часов мы потеряли. Придется их теперь наверстывать. Мы направимся на север и завтра же схватим главного героя. Тут уж мы никого не пощадим, прямо скажу тебе — ни одной собаки. В этом мы поклялись!

— Фред Кларк не допустил бы такой глупости, — попытался Четанзапа продолжить разговор.

— А, Фредди! Ты, пожалуй, прав. Этот разбирается во всем получше, чем наш распрекрасный Энтони Роуч и все эти Шонки. Этот — особой закваски! Но ты же знаешь, он сейчас при деле. Он от нас далеко, он уже, наверное, встретился с патрулями северных фортов. И они погонят Токей Ито назад, прямо к нам в руки! Облава! — Солдат даже присвистнул от удовольствия. — Тут-то краснокожая собака и испустит дух!

— У Токей Ито всего десять или двенадцать воинов, и ему надо только удрать в Канаду. — Четанзапа старался выдержать достаточно враждебный тон. — Что за крик вы, Длинные Ножи, подняли вокруг него?

— Дело не в этом. Какая в том печаль, если тридцать, пусть даже шестьдесят краснокожих уберется в Канаду. Об этом никто не станет говорить, кроме старых женщин.