Девушка ответила не сразу. Ей хотелось еще самой для себя уяснить, что же такое для нее Роуч. Он был очень бледен и казался сильно расстроенным. Днем раньше Кэт в таком случае была бы само сострадание и нежность. Но после того что произошло за последние двенадцать часов, она просто опасалась Роуча.

— Энтони! — Кэт не хватало воздуха. — Энтони!

— Ну, Энтони, Энтони! — передразнил он. — Твой старик определенно рехнулся, вздумал стрелять в меня, чтобы дать убежать этому краснокожему убийце!

— Энтони! Я запрещаю вам высказываться подобным образом о моем отце! — Кэт выпрямилась и поднялась.

— Ах вот как! Вы, кажется, готовы взяться за шпагу, чтобы защитить честь своего отца? Если бы это было в ваших силах…

— Ваши насмешки, лейтенант Роуч, меня не трогают!

— Вся в отца! Ты меня больше не любишь, Кэт?

Девушка опустила глаза, но решимость ее крепла.

— Энтони, я не знаю. Я вообще ничего больше не знаю. Прошу тебя, дай мне время!

— Еще два года, как хочет тетушка Бетти?

— Вы неправильно меня поняли, лейтенант Роуч!

— Неправильное понимание — что-то это сегодня слишком часто случается! Я даю вам, Кэт, время подумать. Но вашему отцу, который стрелял в меня, придется согласиться на наш брак.

— Фу, лейтенант Роуч! Вы вызываете у меня отвращение.

— Я надеюсь, вы преодолеете это отвращение перед алтарем!

Медленными спокойными шагами Кэт направилась к двери.

— Лейтенант Роуч, — ровным негромким голосом произнесла она, — я чего-то не понимала, когда решилась стать вашей невестой. — Девушка спокойно вышла из кабинета своего отца. У нее созрело решение, которое уже не изменится: Кэт Смит никогда не станет женой Энтони Роуча.

Кэт принялась в одиночестве бродить по двору. Она прошла мимо индейца-разведчика, который все еще был привязан к столбу. Он сидел на земле, безучастно уставившись перед собой.

Девушка невольно увидела в нем просто живое существо, которое подвергают мучениям. Она остановилась рядом с ним и, как бы оправдываясь перед самой собой и окружающими за то, что стоит рядом с этим приговоренным к палкам индейцем, сказала:

— Тобиас, не будь же таким безрассудным, дай моему отцу, майору Смиту, нужные сведения. Ты можешь откровенно говорить с ним, если у тебя чистая совесть. Мой отец всегда справедлив.

Индеец не взглянул на нее и ни единым движением не подал виду, что до него дошли ее слова.

Кэт отправилась дальше. И вот она остановилась перед старым блокгаузом, тем самым блокгаузом, о котором ей рассказывал седобородый Том. Она прошла к отворенной двери и, как бы невзначай, столкнулась с Адамсом. Она встала поперек дороги молодому человеку, который как раз собирался войти в дом.

— Какой старый дом, — сказала Кэт, лишь бы как-нибудь завязать разговор. — Наверное, у него есть и своя история?

«Вот прицепилась как репей, — подумал Адамс, — как бы мне от нее отделаться? Хм… а ведь девица-то, наверное, богата? Если судить по платью, — конечно, богата. Правда, Смит не пользуется репутацией богача, скорее наоборот… Но вот тетушка Бетти, она может оставить наследство… Словом, кто женится на Кэт — женится и на деньгах. А она к тому же и красива…»

Адамс не находил в своих мыслях ничего плохого. Да и кто из фермеров женится, не думая о деньгах и имуществе? О том, что Кэт и лейтенант Роуч обручены, Адамс не подозревал.

— Да, это старый дом, — ухватился он за поставленный ею вопрос.