На следующий день, ровно без четверти одиннадцать. я подошел к этому малоприятному заведению. Я предъявил паспорт. Окошечко бюро пропусков захлопнулось. Прошло минут десять, прежде чем оно открылось опять. Мне вручили паспорт и пропуск и объяснили как пройти в нужный кабинет. Когда я, постучав в дверь, вошел, то был несколько удивлен. За столом сидел молодой человек, которого я довольно часто видел в институте. Мы все принимали его за одного из назойливых заказчиков. Он попросил меня обождать пару минут, снял трубку и сказал что то по телефону. Вошел еще один молодой человек и предложил перейти в помещение, где нам будет спокойнее работать. Мы перешли в другой кабинет с Т образным столом. Я и мои сопровождающие сели к столу. Помолчали. Через пару минут зашел более солидный мужчина. Они все были в штатском, но по тому, как резко вскочили мои сопровождающие, я понял, что вошедший был значительно старше их по званию. Он же обратился ко мне первым.

– Ну что ж? Пожалуй, начнем. Мы, как вы помните, разрешили вам выезд во Францию – первый выезд за границу и сразу – в капстрану. Да, мы разрешили, так как получили хорошие рекомендации с вашей работы и из Союза архитекторов. Я все ждал продолжения: «Мы вас выпустили, а вы…» Однако этих слов не последовало.

– Должен вам сказать, что вы оправдали наши надежды, претензий к вам не было. В этом году поступили ваши материалы на поездку в Италию. Как вы могли заметить, мы вам дали разрешение тоже без всяких проволочек… (Пауза. Я ждал. Однако и на сей раз пронесло). А теперь расскажите нам с самого начала и поподробнее о вашей поездке.

Я робко начал с инструктажа в Московском доме архитекторов, потом перелет, потом Рим – аэропорт Леонардо да Винчи, потом устройство в гостинице. По движениям одного из молодых людей я понял, что он включил микрофон.

– Да вы не робейте. Вас никто ни в чем не обвиняет и никуда не вербует.

И тут я сел на своего конька. Я им рассказал все об архитектуре Рима, Флоренции и Венеции, о галереях Ватикана, Уффици и Виллы Боргезе. Как это ни странно, они меня не перебивали. Заняло это больше часа. Когда я окончил, шеф мне сказал:

– Ну, я вижу память у вас неплохая. Все эти Боттичелли, Бруналески… А со своими спутниками вы хорошо раззнакомились? Помните их имена, фамилии?

– Да нет, не очень.

– Что же это вы так? Хорошая память, а своих попутчиков не запомнили. Попробуйте вспомнить, были ли у кого нибудь контакты с местными жителями, архитекторами, эмигрантами? Может быть кто нибудь требовал отдельный номер в гостинице?

– Была одна дама архитектор, которая просила отдельный номер, так как простудилась в дороге и сильно кашляла. Но я не помню ее фамилии.

– Ну, уж это вы напрасно. Вы с ней хорошо знакомы, так как она киевлянка, и вы учились с ней в одном институте. Как видите, нам многое известно, так что в дальнейшем попрошу вас отвечать откровеннее. А как насчет контактов?

– Не припоминаю.

– Тогда расскажите поподробнее о тех русских, которые встретили вас в гостинице.

– Это были не русские. Это были армяне. Они предлагали продать им за лиры черную икру и объективы к фотоаппаратам.

– А как вы определили что это армяне?

– Они обратились к нашим армянам с вопросами, которые мы не поняли.

– Значит, они общались?

– Да нет, не думаю. Мне кажется, что они предложили им то же самое.

– Ну, и вам удалось что нибудь продать?

– Да не было у меня никаких объективов, ни, тем более, черной икры. Была только бутылка водки, которую мы сами и выпили.

– С кем же это?

– С моим коллегой из Москвы.

– Странно.