Мария вздохнула.

– Так мне раздеваться или нет?

– Подожди минуту.

– В комнате не очень-то жарко. Какой бы маленькой я ни была, я не хочу все отморозить.

Она усмехнулась, пытаясь вызвать ответную усмешку. Он не улыбнулся.

– Давай поговорим о Болто, – повторил он.

– Болто, Болто, какое он имеет к тебе отношение?

– Большое. Это я попросил Болто договориться с тобой.

– Что? – Она смотрела на него расширенными от удивления глазами. – Ты? Ты попросил его?..

– Я, – подтвердил он, снова ухмыляясь. Она устало спросила:

– Какой уговор ты имеешь в виду?

– О Болто и твоем брате.

– Говори яснее. Я не понимаю.

– Ты разве не пообещала Болто, что подтвердишь под присягой, будто видела, как твой брат ссорился с младшим Бернсом?

– Вот как? – спросила она подозрительно.

– Именно так, – ответил мужчина. – Болто действовал по моему поручению. Ты ведь получила от него двадцать пять долларов?

– Получила.

– А он пообещал тебе еще, когда подтвердишь, что видела их ссору?

– Да, – сказала Мария. С дрожью в голосе она продолжала: – Мне холодно. Я залезу под одеяло. – Сняв юбку привычным движением, она пробежала по полу в трусиках и бюстгальтере и нырнула в кровать, натянув одеяло до подбородка. – Б-р-р-р-р, – вырвалось у нее.

– Тебе Болто рассказал, зачем все это нужно?

– Он сказал только, что это будет выгодное дельце, и что мой брат в нем участвует.

– А после смерти брата? Болто говорил тебе что-нибудь?

– Он сказал, что мой брат запутал все дело. Послушай, я замерзла. Иди сюда.

– А твое отношение к уговору не изменилось после смерти брата? – спросил он, направляясь к ней. Он снял свой плащ и положил его на кровать.

– Нет, – ответила она, – с чего это вдруг? Он покончил жизнь самоубийством. Так почему...

Мужчина ухмыльнулся.

– Хорошо, – сказал он. – Правильно думаешь.

– А как еще? – откликнулась Мария, задетая его ухмылкой. – Ведь уговор никак не связан со смертью Анибала.

– Никак, – согласился он. – А теперь забудь об этом, слышишь? Ты знаешь только, что твой брат и мальчишка Бернса поссорились, и все. Поняла? Если кто-нибудь спросит тебя – полицейские, репортеры, кто угодно, – ты говоришь только это.

– Кто этот мальчишка Бернса? – Он уже сидел на кровати. – Ты не собираешься раздеваться? – спросила она.

– Нет.

– Боже, я...

– Я не буду раздеваться.

– Ладно, – сказала она тихо. Потом взяла его руку и положила себе на грудь. – Кто этот мальчишка Бернса?

– Не важно. Он ругался с твоим братом.

– Да, да, понятно. – Она помолчала. – Они ведь не такие маленькие?

– Нет, – сказал он.

– Нет, – повторила она. – Не маленькие. Они помолчали. Он лег рядом с ней.

– Запомни, – сказал он снова. – Кто бы тебя ни спросил – полицейский или кто угодно.

– Я уже с одним полицейским говорила.

– С каким?

– Фамилии я не знаю. Симпатичный такой.

– Что ты ему рассказала?

– Ничего.