|
Ни за что не поверит в это. Она сказала ему, что на Рождество хотела бы получить в подарок его самого. Она говорила это искренне, хотя и понимала, что он воспримет ее слова как шутку. Теперь эти слова обернулись жестокой правдой. Она действительно на Рождество желала только его. Раньше стоило только захотеть, и он – ее. А теперь? Теперь всю оставшуюся жизнь она ничего и никого, кроме Стива Кареллы, не захочет.
И вот она молилась в сумерках комнаты, не понимая того, что молится, и в голове ее снова и снова проносилось: «Не дай умереть моему мужу. Умоляю, не дай ему умереть».
Карелла прошептал всего лишь одно слово, и слово это было «Болто». Карелла больше ничего не смог сказать о толкаче, и Бернс располагал только туманным описанием, которое он получил от трех парней, арестованных в тот день Кареллой. Больше никто не слышал о Болто, как мог Бернс найти его? Если Карелла умрет... Он выбросил эту мысль из головы еще там, в коридоре. Он звонил в участок каждые полчаса. И каждые полчаса звонил домой. В участке ничего нового не было. Ничего нового о смерти Долорес Фауред. Ничего нового об убийстве Анибала и Марии Эрнандес. Ничего нового о Болто. И дома было не лучше. Сын никак не мог справиться со своей болезнью. Врач приходил еще раз, но Ларри это взбесило пуще прежнего. Бернс уже сомневался, что его вообще удастся вылечить, и что они смогут найти преступников, которые совершили убийства на их участке. До Рождества оставалось два дня, и в этот год оно обещало быть безрадостным. В четверть седьмого он спустился в вестибюль. Остановился у регистратуры и спросил, где здесь можно поужинать. Девушка посоветовала грязную забегаловку на Лафайетт-стрит. Он уже подходил к вращающимся дверям, когда его окликнули: – Лейтенант! Бернс обернулся. Сначала он не узнал этого человека. Маленький и худенький мужчина с коробкой конфет под мышкой, в потрепанной одежде – так выглядят неряшливые люди скромного достатка, которые пытаются одеться получше. Вдруг он узнал мужчину и сказал мрачно: – Привет, Дэнни. Что ты здесь делаешь? – Пришел проведать Кареллу, – объяснил Дэнни, посмотрев просительно на Бернса. – Вот как? – равнодушно сказал Бернс. – Да, – ответил Дэнни. – Как он там? – Плохо. Извини, Дэнни, я спешу на ужин. Мне пора. – Конечно, конечно, – сказал Дэнни. Бернс посмотрел на него и, вспомнив о Рождестве, примирительно добавил: – Ты же знаешь, как у нас бывает. Этот тип Болто, который стрелял в Кареллу, он... – Кто? Вы сказали Болто? Это он стрелял в Стива... в детектива Кареллу? – Похоже, что он. – Да вы что? Эта мелкая шпана? Этот молокосос? – Постой, – произнес Бернс заинтересованно, поскольку Дэнни говорил так, будто знал Болто. – Что ты имеешь в виду? Какая мелкая шпана? – Ему не больше двадцати, насколько я знаю. – Что ты еще знаешь о нем, Дэнни? – Видите ли, Стив... детектив Карелла попросил меня поискать информацию об этом Болто, и кое-что мне узнать удалось. Я хочу сказать, что Стив... – Ради Бога, зови его Стивом, – разрешил Бернс. – Некоторые полицейские очень обидчивы... – Не тяни кота за хвост, Дэнни! – Даже Стив не любит, когда я называю его Стивом, – признался Дэнни, но, увидев выражение лица Бернса, быстро продолжил: – Никто не знал этого Болто. Так что для меня это была, можно сказать, математическая задачка. Как может случиться, что трое ребят знают его как Болто, а больше в округе никто о нем ничего не слышал? Похоже, он не из этих мест, верно? – Валяй дальше, – сказал заинтересованный Бернс. |
