– Можно выскользнуть через черный ход, – предложила Джоанна, шагая по направлению к ступеням. – Нас никто и не заметит, потому что войдут через…

Она резко остановилась и с ужасом уставилась через дверной проем в коридор снаружи библиотеки: там, прямо из воздуха, на паркет легкой прогулочной походкой шагнул мужчина с черными волосами до плеч и вытянутым хищным лицом, чертами напоминавшим коршуна. Когда появилась вторая нога, он педантично отряхнул костюм.

Пока что незнакомец держался вполоборота к Джоанне, но она понимала, что он может заметить их в любую секунду, поэтому сжала ладонь парня, призывая его к молчанию. Молясь про себя, чтобы он не обратил внимания на произошедшее. Но надежда оказалась напрасной. Ник замер с широко распахнутыми глазами, явно шокированный появлением мужчины из ниоткуда, но все же ободряюще пожал руку Джоанны в ответ.

Теперь она вспомнила, где раньше видела те черные машины или очень похожие на них.

Два года назад в день ее приезда к бабушке повсюду царило оживление. Но не привычное оживление с оттенком всеобщего веселья семейства Хант. Нет, дом, казалось, гудел от напряжения.

– В этом году город посетят Оливеры, – объяснила Рут недоумевающей кузине. – Поэтому все нервничают.

– Ты о чем? – не поняла Джоанна.

– Ну Оливеры же, – повторила Рут таким тоном, словно досадовала на недогадливость собеседницы, но заметила ее пустой взгляд и добавила: – Еще одно семейство монстров. Богатеи, которые разъезжают повсюду на черных «Ягуарах» и ненавидят нас. И это чувство взаимно.

– Еще одно семейство монстров? – переспросила тогда Джоанна. – Таких же, как мы?

– Совсем не таких, – фыркнула Рут. – Оливеры – настоящие негодяи. Жестокие и хладнокровные.

Позднее тем же летом кортеж из трех черных блестящих машин проезжал по улице, где в тот момент шагала Джоанна. На водительском месте в последнем автомобиле она сумела разглядеть мужчину в сером костюме и с шоферской фуражкой на голове, а на заднем сиденье в одиночестве развалился красивый золотоволосый парень. Примерно ее ровесник, он наблюдал за мелькающим мимо пейзажем с такой презрительной усмешкой, будто ненавидел весь мир.

«Жестокие и хладнокровные», – вспомнились слова двоюродной сестры.

Теперь, когда Джоанна знала, кто появился в музее, она невольно задумалась, что Оливеры сделают, если обнаружат здесь их с Ником.

Рядом с мужчиной возникла женщина, а затем из воздуха начали повсюду материализоваться все новые и новые люди: в коридоре, в главном зале, в позолоченной палате, в желтой гостиной.

Джоанна не могла захлопнуть двери, не привлекая при этом внимания. Старые деревянные створки рассохлись и издавали ужасающе громкий скрип, когда закрывались. Оставалось лишь осторожно отходить в глубь помещения, стараясь не наступать на паркетные половицы, способные выдать присутствие посторонних. Она умоляюще взглянула на Ника, и он послушно последовал за ней. Лишь бы их не заметили! Одна надежда, что прибывающие Оливеры будут заняты друг другом, а шум их появления замаскирует движения незваных гостей.

Внезапно за спиной Джоанны раздался скрип, заставивший ее вздрогнуть и медленно обернуться. В ранее пустой библиотеке теперь находились люди. Они стояли тут и там по всей длинной галерее. Ник резко вдохнул от удивления.

Один из мужчин опустил тяжелую ладонь на плечо Джоанны и усмехнулся:

– Почему всякий раз, как мы появляемся в этом времени, непременно обнаруживается, что вокруг кишат крысы?

4

Незнакомцы были монстрами.

Даже если ранее Джоанна испытывала на этот счет некоторые сомнения, то теперь они окончательно развеялись.