— Если можно, завтра. К семи вечера на дачу Черкасских Я там провожу эксперимент.

— Вот как? Интересно.

Едва дверь за художником захлопнулась, Игорек завопил:

— Золото — я же говорил!

— Помолчи, — шепотом сказал Василий Васильевич. — Ты сегодня уже высказался.

— Золото, — зашептал Игорек в упоении. — Я с самого начала говорил. Золото — вот настоящий мотив преступления, а не какие-то там охи-вздохи. Убийца возвращался за браслетом.

— Помолчи ты! Ваня, что за эксперимент?

— Мне не дают покоя эти лилии Павла Матвеевича. В саду против Марусиного окна три года назад росли на лужайке лилии, их любила его жена, — я говорил тихо, тихо пересек палату и резко отворил дверь: в коридоре возле столика дежурной хохотали две медсестры, больше никого не было. Не успокоясь на этом, я выглянул в раскрытое окно над моей койкой: никого. Кусты сирени и боярышника отстоят от стены довольно далеко, метра на три. — Кажется, друзья, у меня начинается мания преследования. Но давайте поосторожнее.

— Ваня, ты думаешь, ее там закопали, а отец что-то видел и в уме тронулся?

— Василий Васильевич, это можно проделать, не оставив следов?

— Ну, в общем, в клумбе незаметно можно закопать. Снять верхний грунт, чтоб корюшки цветов не повредить, копать аккуратно, землю в кучку, лишнюю, которая останется… а обязательно останется, как ни утрамбовывай… так вот, ее потом занести куда-нибудь, хоть в Свирку ссыпать. А сверху положить тот же дерн — цветы и трава. Все можно, коли время есть… Вот только собака ученая — как она вот: почует сквозь землю запах или нет?

— Да чего она там почует! — нетерпеливо вмешался Игорек. — Если Павел Матвеевич что-то видел, то уж в ночь на понедельник, а она умерла в среду днем. При такой-то жаре все разложилось, а собака живую ищет, по обуви…

— Не тарахти. Ты, Ваня, хочешь это место раскопать?

— Эх, черт, и меня там не будет! — простонал Игорек.

— Хочу попробовать.

— Как же ты с рукой-то?

— Так ведь не я буду копать. Есть кому художник, математик, Вертер… А я за ними понаблюдаю. За ними и за Анютой.

— На испуг хочешь взять?

— Поглядим. Хочу на них на всех вместе поглядеть. Да и они давно не виделись.

— Ваня, а актер-то, ну, художников друг, мужик стоящий?

— Кто его знает. Актер сильный, я его видел в роли Отелло. Если уж выбирать, Вертеру до него, как до неба.

— Отелло задушил Дездемону! — крикнул Игорек во весь голос.

Вечером, когда уехал районный хирург, а вместе с ним и Ирина Евгеньевна, из ее кабинета я заказал разговор с Борисом и Петей. Москву долго не давали. Я сидел над блокнотом и размышлял.

Итак, по свидетельству Пети, Маруся убита (задушена) в среду третьего июля, примерно в четыре часа дня.

Версия о «постороннем убийце». Впервые он увидел Марусю на пляже — в понедельник, вторник или в ту же среду. Заметив, что она осталась одна (скажем, подслушав разговор сестер о поездке Анюты в Москву), он следует за ней. Она идет через рощу на встречу с Петей, в то время как Петя по поселку идет на пляж или ищет ее там. Преступник видит, что она раздвигает доски в заборе, проделывает то же самое, оказывается в саду и наблюдает за домом. Маруся включает свет на кухне, кладет на место пляжные вещи, открывает окно. Преступник проникает в светелку, насилует и убивает. Затем уходит прежним путем, но вскоре возвращается, возможно, с той же целью, что и Петя: стереть отпечатки пальцев.

Однако в версии о постороннем убийце есть ряд провалов.