– Нам больше негде было оставить чемодан. Я сделал это ради Лулу.

Лицо у нее сейчас не такое, как в тот раз, когда она швырнула в меня вазу в ответ на мои слова, что мне пора отправляться в путь. Тогда Селин была в ярости. Сейчас – это только начало ее гнева, дикого и кровожадного. Зря я решил идти к ней. Можно было и другое место для чемодана найти.

– Ради нее? – вопит Селин. – Какой-то девчонки? Нет в ней ничего особенного! Ты теперь на себя посмотри! И она тебя такого бросила. Уиллем, ты ко мне всегда прибегаешь. Это кое-что да значит.

А я и не думал, что Селин из тех, кто ждет.

– Мне не следовало сюда приходить. Это больше не повторится, – обещаю я. Собираю свои оставшиеся вещи и, хромая, выметаюсь из ее квартиры, спускаюсь по лестнице. Я на улице.

Мимо проносится полицейская машина, мигалка светится. Наконец стемнело, и сирена воет: мее-мее, мее-мее.

Париж.

Я не дома.

Мне надо домой.

Пять

Сентябрь

Амстердам

Офис Марйолейн находится в узком доме возле канала недалеко от Брауасграхт, внутри все белое и современное. Дизайн разрабатывал Брам, называя его одним из своих «проектов ради тщеславия». Он не отличался тщеславием; просто называл так работу, которую делает бесплатно.

Брам проектировал временные убежища для беженцев с уверенностью, что это дело полезное, хотя творчества в такой работе было немного. Так что он всегда искал возможности попрактиковать свое чутье в современном стиле – например, он переделал древнюю транспортную баржу в трехэтажный дворец из стекла, дерева и стали, который в одном дизайнерском журнале назвали «Баухаузом-на-Грахте».

Сара, ассистентка Марйолейн, сидит за прозрачным столом, на котором стоит ваза с белыми розами. Увидев меня, она нервно улыбается и начинает медленно подниматься, чтобы взять мое пальто. Я наклоняюсь к ней и целую в щеку.

– Прошу прощения за опоздание.

– Уиллем, ты пришел на три недели позже, – говорит она, проводив меня в кабинет. Мой поцелуй она приняла, но в глаза не смотрит.

Я пытаюсь хитро улыбнуться; от этого рана на щеке начинает зудеть.

– Но ведь ожидание того стоило?

Сара не отвечает. Больше двух лет назад между нами проскочила искра. Я тогда много времени бывал в этом офисе, где она работала, помощница нашего семейного адвоката. Когда это случилось впервые, я был опьянен, Сара – женщина старше меня, с грустными глазами и синей кроватью. Долго это не продлилось. Такое никогда не длится.

– По факту, я опоздал лишь на несколько дней, – говорю я. – Это Марйолейн отложила встречу еще на две недели.

– Потому что у нее был отпуск, – отвечает Сара с неожиданным раздражением в голосе. – Она специально планировала уехать отдохнуть после того, как все будет закончено.

– Уиллем, – в дверях появляется крупная фигура Марйолейн. Она и сама по себе высокая женщина, а на шпильках, которые она носит всегда, кажется еще выше. Она приглашает меня в свой кабинет, пропитанный чувством современного стиля Брама. Неаккуратные стопки бумаг и папок – вклад Марйолейн.

– Значит, ты кинул меня из-за девчонки? – говорит она, закрывая за собой дверь.

Интересно, откуда она может это знать. Марйолейн смотрит на меня так, словно ей весело.

– Знаешь, я же перезванивала.

Когда мы ехали из Лондона в Париж, я попытался отправить Марйолейн сообщение о том, что опоздаю, но телефон не ловил сеть, да и батарейка была уже на последнем издыхании, а Лулу я по каким-то причинам говорить обо всем этом не хотел. Так что, заметив в кафе путешественницу из Бельгии, я попросил у нее телефон.