– Мне кажется, что я должна быть здесь, с ним, Мэтт.

– Сейчас ты не можешь. Он это понимает.

– Разве? Я не уверена, что сама все понимаю.

Она замолчала, Мэтт наблюдал за ней.

– Ты сегодня выглядишь совсем по‑детски, – ласково сказал он. – Никому и в голову бы не пришло, что ты популярная писательница.

Или возлюбленная киногероя – объекта воздыханий всех женщин.

Она радостно посмотрела на Мэтью.

– Здесь я могу быть сама собой. И мамой Эндрю.

Это была важная грань ее жизни, и они оба это знали.

– Я постараюсь скоро снова прилететь.

– Когда?

– Либо непосредственно до, или сразу после Вайоминга, смотря что скажет Говард.

– Надеюсь, что это будет до.

И тут ему пришлось быть с ней откровенным, каким он, впрочем, почти всегда и был:

– Не столько из‑за Эндрю, сколько из‑за себя самого.

Дафна посмотрела ему в глаза и почувствовала, как глубоко в ней что‑то шевельнулось. Она никогда не была вполне уверена в своих чувствах к Мэтту да по‑настоящему и не думала над этим. Так было очень удобно. Но странно было, как важен он стал для нее, как необходимо ей было знать, что он здесь, что она может с ним поговорить, если нужно. Она теперь не могла представить себе жизни без него, особенно имея в виду Эндрю. Но и себя тоже.

– Ты для меня много значишь, Дафна. – Его голос был хрипловат, Дафна кивнула, глядя в его добрые карие глаза.

– Ты для меня тоже много значишь.

– Это довольно нелепо, не так ли? Мы на самом деле были друг с другом очень мало. Несколько разговоров у камина здесь, и в школе, и много часов по телефону... – Его голос стих.

– Может, этого достаточно... Мне кажется, что я тебя знаю лучше, чем кто‑либо.

Это и было удивительно. Она в самом деле знала его. И он сознавал, что так же знает и ее, такой, какой она была на самом деле, с ее опасениями и страхами, а также с ее победами и силой характера. Она открылась перед ним больше, чем перед кем‑либо другим, даже Джастином. Джастин видел ее веселую, броскую сторону, надежную, сильную часть ее бытия, но он не знал того, что было известно Мэтью, и она не была уверена, стоит ли его в это посвящать. Но она знала, что Мэтью она может доверить все свои секреты и всю свою душу. И тем не менее она жила именно с Джастином, именно с Джастином делила гигантское ложе в Бель‑Эйр.

– Может, когда‑нибудь, Дафф... – Мэтью хотел что‑то сказать, и Дафна посмотрела на него с крайним удивлением, почти с испугом. Тогда он передумал, решил, что еще не время. – Мы сможем больше времени проводить вместе.

Это прозвучало нейтрально, хотя в тот момент все имело свой смысл. Они оба ступили на зыбкую почву, и Дафна это почувствовала. Она смотрела на него, а он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Думай о себе в Калифорнии, Дафна. Будь счастлива. Надеюсь, что у тебя с твоим другом все будет хорошо. А если я тебе понадоблюсь, я всегда здесь.

– Ты себе не представляешь, как это меня успокаивает, – она говорила это вполне серьезно. – Я всегда знаю, что, если ты мне понадобишься, я могу позвонить. – И затем она улыбнулась: – И если я тебе буду нужна, ты тоже звони.

– А что твой друг об этом думает? – Его глаза были лишь слегка обеспокоены.

– Он один раз съехидничал по этому поводу. – Дафна рассмеялась, теперь это казалось нелепым. – Он обвинил нас в том, что мы любовники, но это его вроде бы не слишком огорчило.