Келси протянула мужу коробочку.

Джарред ухмыльнулся. Пару минут повертев в руках подарок, перевязанный пышным небесно-голубым бантом, он подмигнул Келси.

— Запонки?

— Ох, ну что ты! Ты же терпеть не можешь одеваться! Представляю, какой бы поднялся крик, если бы ты обнаружил в своем гардеробе рубашку, где на манжетах вместо пуговиц — запонки!

— Тогда… дай-ка подумать… ага, угадал! Зажим для галстука!

Келси вздохнула:

— Это же подарок на день рождения! Я долго ломала голову, пытаясь представить, что бы я хотела получить на день рождения, и вот…

Не сказав больше ни слова, Джарред открыл коробочку. Внутри оказался сложенный в несколько раз листок белой бумаги, перевязанный таким же голубым бантом, как и сама коробочка. Изрядно заинтригованный, он развязал бант и развернул листок. В глаза Джарреду бросился знакомый силуэт яхты. Прочитав записку, он посмотрел на жену — в ее глазах плясали чертики. Джарред снова пробежал глазами письмо — в нем была одна-единственная фраза:

Твоя “Декабрьская мечта” — в моих руках!

— Только не воображай, пожалуйста, что тебя ждет что-то особенное! Просто небольшой ужин на двоих, вот и все.

— Ужин?

— Угу. Естественно, без посторонней помощи не обошлось. Мэри Хеннесси заявила, что приготовит кое-что особенное — по своим личным рецептам. Она и слышать не хотела, чтобы доверить это мне. Что ты сотворил с этой женщиной, скажи на милость? Готова спорить на что угодно, ты до сих пор ходишь у нее в любимчиках!

Джарред довольно ухмыльнулся.

— Просто я всегда старался показывать ей себя только с самой лучшей стороны!

Оба расхохотались.

Спустя полчаса Келси с мужем поднимались по дорожке к дому его родителей. То, что предстало их глазам, заставило обоих оцепенеть. Вдоль подъездной дорожки длинной цепочкой выстроились автомобили. Повсюду, словно мошки вокруг огня, кружили рассыльные из магазинов. От земли поднимался туман, и фонари у ворот плавали в нем, будто огромные тускло-золотые рыбины в глубинах моря. То и дело хлопали двери, пропуская в дом стайки оживленно щебечущих гостей, а вечерние платья дам и смокинги мужчин говорили о том, что речь идет по меньшей мере о званом ужине.

— О Боже! Просто глазам своим не верю! — простонал

Джарред.

— Ничего не понимаю… Нола же сказала, что не будет никого, кроме нас!

— Выходит, обманула.

Келси бросила растерянный взгляд на свой черный топик и черные слаксы.

— Боюсь, я одета не самым подходящим образом.

— Значит, нас окажется таких двое, — сокрушенно пробормотал Джарред. — Надеюсь, отцу по силам будет выдержать такое столпотворение. О чем только думает Нола? Или она решила его прикончить?

Келси с трудом проглотила вставший в горле комок.

— Она устроила все это, чтобы объявить, что у нас будет ребенок!

— Нет уж! — прорычал Джарред. — Немедленно поговорю с ней!

— Только будь осторожен, хорошо?

Муж пробормотал себе под нос что-то, сильно смахивающее на ругательство. И Келси в душе охотно присоединилась к нему.

Джарред решительно взял Келси под руку.

— Удерем отсюда при первой же возможности, — заявил он.

— Аминь, — вздохнула Келси. Муж наклонился к ней и легонько поцеловал в висок.

Первым делом Джарред постарался отыскать мать. Сияющая приветливой улыбкой Нола нисколько не походила на ту сгорбленную, заплаканную женщину, с потухшим взглядом сидевшую возле постели умирающего мужа, какой она была всего несколько дней назад.