Большим пальцем он провел по ее груди, подбираясь к розовому соску, и, когда добрался, ощутил, как он набухает.

– Вот так, – сказал он, лаская вторую грудь. Мэдди судорожно вздохнула.

– Мне нравится слышать, как ты вздыхаешь от моих прикосновений, – пробормотал он.

Страсть жаркими мучительными толчками поднималась изнутри, не давая Мэдди дышать. Брок, чувствуя, как она пытается сдержаться, лишь улыбался.

Брок скользнул ладонями по изгибу ее талии. Кончики пальцев коснулись ее живота, затем продолжили свое движение по груди.

Когда он погладил нежнейшую кожу около сосковых ореолов, Мэдди, прикусив губу, вздохнула. Соски, словно ожидавшие этой ласки, сразу затвердели.

Мэдди снова вздохнула. Брок еще раз провел пальцем по ее соскам. Затем еще. Мэдди застонала и закусила губу.

Испарина блеснула у нее на спине, и Броку пришлось собрать всю свою волю, чтобы не уложить ее на пол и не погрузиться в нее.

– Твоя грудь очень чувствительна, – прошептал он ей на ухо. – Сейчас я ею займусь.

Брок то пощипывал ее соски, то поглаживал, то перекатывал, словно кусочки хлебного мякиша. С трудом сдерживая рвущиеся наружу стоны, Мэдди охнула. Дыхание стало частым и хриплым. Она прижалась ягодицами к его эрегированному естеству, и Брок возликовал, поняв, что она возбуждена до предела.

Чтобы убедиться в этом, Брок скользнул ладонью по ее животу и коснулся пальцами мягких, плотных завитков, прикрывающих вход в ее лоно.

Резко выдохнув, Мэдди замерла, когда он уверенным, но нежным движением огладил ее интимные губы, а мгновение спустя погрузил пальцы во влажное тепло ее плоти. Она была готова принять его, влага, обильно окропившая ее нутро, буквально кричала об этом. Он тоже был готов. Жаждал овладеть ею.

– Я чувствую, какая ты мокрая, Мэдди. Это меня возбуждает. Впрочем, ты всегда меня возбуждаешь.

Она застонала в ответ. Казалось, ее тело пылает от его прикосновений. Ликование и страсть охватили Брока, и он продолжил эту прекрасную чувственную игру.

Пальцы его увлажнились ее соком; Брок ласкал женщину, дразнил ее вмиг отвердевшую почку умелыми пальцами до тех пор, пока Мэдди не начала всхлипывать. Ее бедра пронизывала резкая, но сладкая боль неудовлетворения. Женщина была на грани. Постанывая, Мэдди развела бедра и прижалась к Броку. Свободной рукой Брок продолжал касаться ее набухших, как весенние почки, сосков.

Дышать было тяжело, голова кружилась, кровь, словно шампанское, бурлила в его жилах, а сам он, подобно изголодавшемуся хищнику, с жадностью покрывал поцелуями ее нежную кожу.

Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо так страстно желал женщину. Единственное, чего он сейчас хотел – так это оказаться внутри Мэдди, чтобы предаться неудержимой и страстной, без всяких ограничений и условностей, грешной любви. Желание скрутилось в тугую мощную пружину. Отрывая губы от ее тела, Брок молил Бога помочь ему продержаться достаточно долго, чтобы красавица успела взлететь на вершину блаженства.

Брок делал все, чтобы Мэдди полностью раскрылась для его самых изощренных ласк.

Выгнувшись, Мэдди слабо постанывала, прижавшись к нему, в то время как его пальцы блуждали по ее телу. Она была одурманена ощущением гибельного восторга и все возрастающего наслаждения, это было похоже на качели, раскачивающиеся над бездонной пропастью. Дикие фантазии и какие-то первобытные желания просыпались в ее теле, а Брок все рисовал своими сильными пальцами немыслимые захватывающие узоры.

Через секунду она громко вскрикнула и забилась в его руках, потом глубоко, со всхлипом, вздохнула и затихла.

Брок молча провел ладонью по ее бедру и положил руку на ее талию. Он чувствовал, что ее тело удовлетворено, но обеспокоено.

Наконец она медленно повернулась к нему. Ее глаза были затуманены.