— Чрезвычайно.

— Понимаю, — в полной растерянности пробормотала она.

— Не правда, — еле заметно улыбнулся Райдер. — Ничего вы не поняли.

Мэри тут же стало ясно, что Райдера это абсолютно не беспокоит, что говорило о его полном равнодушии и к остальным ее мнениям и суждениям. Пожалуй, так оно и должно быть. Ведь они — всего-навсего два случайно встретившихся незнакомца.

— Когда вы должны возвращаться в форт? — спросила она.

— Я не собираюсь возвращаться в форт Апачи. У меня новое назначение.

— Здесь, на востоке?

— Нет, — ответил он то ли с разочарованием, то ли с облегчением. — Меня ждут на юго-западе.

— Вы — кадровый военный?

— Более или менее. — Судя по всему Райдер был не очень-то высокого мнения о кадровых военных. — Я — разведчик.

Что-что, а смеяться Мэри Френсис Деннехи умела. Ее смех оглушал, словно взрыв петарды. Громкий и даже слегка грубоватый, он в то же время был необычайно живым и заразительным. Все лицо ее, обычно безмятежно-спокойное, приходило при этом в движение. Глаза щурились, нос морщился, крупный рот широко раскрывался, а щеки покрывались румянцем до самых корней волос. Родные обожали этот смех. Сестры в монастыре Призрения Малых Сих кое-как терпели. Мать-настоятельница не выносила. А епископ Колден молился, чтобы он, не дай Бог, не загремел во время его проповеди.

Райдер Маккей невозмутимо слушал его, отступив на шаг.

— Ох, — простонала сквозь слезы Мэри, — ох, я прошу прощения. Нет, не прошу. Не совсем прошу. Ох… — Она чувствовала, как в груди ее нарастает новый взрыв хохота, и попыталась его подавить, утирая слезы и содрогаясь так, словно на нее напала икота. — Но ведь вы сами понимаете, что это смешно, правда? Вы… армейский разведчик… заблудились на пути… на пути…

— К Уолкеру, — мрачно закончил он. — Было смешно, когда я понял это сам. И стало унизительно, когда поняли вы.

Смех мгновенно умолк.

— Ох, я вовсе не хотела… — Голос Мэри задрожал, когда она заметила, что глаза его вовсе не такие мрачные, какими были за миг до этого. Несомненно, он шутит. Утирая выступившие на глазах слезы, она продолжила:

— Я никому об этом не скажу.

— По-моему, ранее я уже условился с вами об этом, — напомнил он ей.

— Верно. — Девушка взяла было полотенце, но гость отобрал его у нее и принялся сам вытирать посуду.

Прислонившись к раковине, Мэри следила за ним, размышляя, каким это ветром его занесло в этот дом, почему он сбился с пути и что бы все это могло значить.

— На главном тракте везде есть указатели, — промолвила наконец она. — Усадьбу Уолкера очень легко отыскать.

— Там не было указателей, — возразил Райдер.

Мэри подумала, что это ложь, — указатель наверняка был. Однако это было важно только для нее, а вовсе не для Райдера Маккея.

Уже миновала полночь, когда Мэри выскользнула из дома и вновь направилась к пруду. На небе не было ни облачка. Сияние звезд и молодой луны слабо освещало узкую тропку, однако девушка и не подумала о том, чтобы прихватить с собой лампу. Она без труда бы нашла дорогу и в полной темноте.

Облаченная в одну лишь белоснежную сорочку, она, подобно призраку, пересекла зеленую лужайку, неслышно ступая по мягкой траве. Земля на склоне приятно холодила ступни, а в лесу ее ждал пружинистый ковер из осыпавшейся хвои. На берегу она застыла на мгновение, как делала это всегда. Как сделала это и сегодня утром.