Но больше всего бросались в глаза рога.

Рога, похожие на бараньи, росли изо лба твари.

Иерархический демон, - предположил Александер. Одно из воплощений Люцифера. Мертвый... но все же... странным образом сохранивший едва уловимую жизнь...

Может, тело его было мертво, но разум все эти годы оставался живым и призывал к себе потомство.

Но... почему? - задумался Александер. С какой целью?

Отец и сын. Сын вернулся, чтобы обеспечить отцу должное погребение. Или, в этом случае, должное... возвращение...

Отец говорил с ним... говорил с Толстолобом.

Питал мыслями уродливую голову сына.

Но какими мыслями?

- Эй! Толстолоб! - крикнул Александер.

Монстр повернулся на голос. Александер еще раз посмотрел ему в лицо, и этого было достаточно. Он выстрелил...

БАМ!

... прямо ему в морду.

Пуля большого калибра вошла в клиновидный лоб. Голова дернулась назад...

Затем монстр ухмыльнулся, поднял руку и вытащил большим и указательным пальцем пулю изо лба. Огромный, похожий на сырого моллюска глаз подмигнул.

- Мне хана, - подумал Александер.

Ожидая смерти, священник безмолвно смотрел на лик существа, занимавшего комнату два десятилетия. Он, казалось, замер в зевке, и смотрел на него в ответ пустыми дырами глаз.

И тут они моргнули.

14

            ВЕРНИ МЕНЯ, ПРЕКРАСНЫЙ СЫН МОЙ. Я ТАК ДОЛГО ЖДАЛ ЗДЕСЬ. ВЕРНИ МЕНЯ В БЕЗДНУ НАШЕГО ХОЗЯИНА, ЕДИНСТВЕННОЕ ЦАРСТВО, ГДЕ Я СМОГУ ЖИТЬ СНОВА.

            НО ТЫ - ТЫ, СЫН МОЙ, ТЫ  - ЧАСТЬ ЭТОГО МИРА, И, ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ОДИН ИЗ НАС, ТЫ МОЖЕШЬ ЖИТЬ ЗДЕСЬ И ВЫПУСТИТЬ В СВЕТ БОЛЬШЕ ПОТОМСТВА НАШЕГО ХОЗЯИНА.

            ИДИ ЖЕ, ИДИ И РАЗМНОЖАЙСЯ...

15

Священник почувствовал нечто очень странное. Это не монстр разговаривал у него в голове, а иссохший труп, мертвое тело с живым мозгом...

Толстолоб взвалил труп на плечо и ушел.

16

Александер пошел следом, схватив одну из спиртовых ламп. Одна пуля расплющилась об лоб твари. Теперь у него осталось только три. Придется считать. Но тварь, похоже, это не заботило. Она должна была знать, что Александер следует за ней с оружием, но ее это не заботило.

Нехорошо, - подумал священник.

Но ему придется сделать все возможное.

Думай, священник. Вспомни, - услышал он.

Все люди, которых он убил на войне - десятки. Все шлюхи, которых он трахал.

            Нет! Я же прощен!

            Разве?

            Да!

Тварь шла, закинув на спину своего отца, словно мешок с лошадиным кормом. Шла по спускающейся с хребта тропинке.

Шла к озеру.

На берегу священник увидел неподвижно лежащую Чэрити.

Она выглядела целой и невредимой. Когда Толстолоб подошел к краю воды, Александер опустился перед Чэрити на колени, посветил лампой. Нет, нет, она в порядке. Господи, он же видел член Толстолоба, тот был размером с рабочую часть софтбольной биты. Если б Толстолоб надругался над ней, она была бы сейчас утрамбована в землю и истекала кровью. Но...

Ничего такого не было.

Другими словами, с Чэрити было все в порядке. Придется иметь дело только с Толстолобом.

Тварь шла дальше в мерцающем лунном свете. Но только потом священник увидел, что озеро... обмелело.

Там было целое поле вертикально стоящих камней, образующих пентаграмму, древних, и, тем не менее, цельных.