А охранник от внезапно переполнившего его чувства добросовестно исполненного долга словно застыл на месте, и секунд десять зачарованно смотрел куда-то вдаль. На устах его при этом играла еле заметная счастливая улыбка. Потом, словно придя в себя, Сергей тряхнул головой и, достав из кармана горсть семечек, снова приступил к своему обычному занятию. Горки шелухи под его ногами быстро росли. Время от времени он, как ему и полагается, поднимал шлагбаум проезжающим автомобилям со спецпропусками. Солнце радостно сияло на небе, и все-то было просто прелестно. Но по истечении получаса в сторожевой будке раздался телефонный звонок, и Сергей услышал, как его напарник виновато говорит в трубку:

– Я? Это не я. Я не видел. Это Сергей, наверное. Передам. Уже бегу передавать. Уже бегу.

После этого напарник грубо обратился к Сергею:

– Серег, дуй быстро к начальнику смены.

– Это еще зачем? – недовольно буркнул Сергей.

– Там тебе объяснят, зачем, дундук ты такой.

Стало очевидно, что опять произошло что-то нехорошее. И как обычно, – а Сергей давно это уже подметил, – именно тогда, когда ничто не предвещало беды и даже наоборот – шло как нельзя лучше. В самом деле, только что он дисциплинированно открыл шлагбаум самому Петрову Старшему. И тот даже улыбнулся ему. Чего же еще им, спрашивается, надо? А вот на тебе, что-то потребовалось. Но что именно? И Сергей, недоумевая, поплелся к своему начальнику.

А что же миллионер? Перенесемся на несколько часов назад. Юрий Александрович проснулся в то утро около десяти. Что было довольно для него поздно. С молодости Юрий Александрович приучил себя вставать очень рано. Часов в шесть. Ему это не составляло большого труда, потому что его природная потребность во сне была очень мала – часа на два, а то и на все три меньше среднестатистической. Та же самая природа наградила Петрова Старшего крепким здоровьем, которое он прилежно поддерживал. Регулярные занятия спортом вошли у него в привычку еще со школьной скамьи. Мальчишкой Юра много времени посвятил занятиям по легкой атлетике. Его даже прочили в профессиональные спортсмены, но он отказался от этой перспективы. Тем не менее до недавнего времени зимой Юрий Александрович часами ходил на беговых лыжах, а в бассейне проплывал по два километра три-четыре раза в неделю. Порой, правда, в этот режим все же вторгались некоторые непредвиденные обстоятельства.

Однако после кое-каких событий, о которых Юрий Александрович не любил упоминать, кое-что изменилось. Теперь он просыпался гораздо позже обычного и не чувствовал при этом свойственной ему физической бодрости. Стала побаливать голова, чего никогда не случалось прежде, а ясность сознания приходила только после большой кружки крепкого зеленого чая, до которого Петров Старший и в лучшие свои годы был большой охотник.

В то утро голова у Юрия Александровича трещала с особой силой, и он, по совету одного своего нового друга, после кружки чая принял еще одно волшебное средство, после чего мучивший его недуг растворился как по мановению волшебной палочки. Почти одновременно с наступившим облегчением в окно к нему заглянуло веселое солнце, и настроение у него улучшилось.

Миллионер выглянул на улицу и, ощутив прилив бодрости, подумал, что было бы совсем недурно прямо сейчас заглянуть к себе в офис. Посмотреть, как там идут дела. Так ли уж хорошо отлажен процесс, как следовало из управленческой и официальной отчетности, с которой он ознакомился накануне перед отходом ко сну? Не требуется ли его срочного вмешательства, пока его младший брат Никита погружен с головой в управление их иностранными активами?

«Кстати, где он сегодня? Как обычно, в Цюрихе или в Лондоне? Никита, кажется, упоминал на прошлой неделе, что ему необходимо туда смотаться на пару дней. Но звонить ему сейчас все равно еще слишком рано из-за временной разницы.