Время от времени они должны были останавливаться на длительный отдых. Им приходилось часто чистить клетки, кормить животных, пополнять запасы кормов, на что требовалось немало времени. Но забота о гигиене животных приносила прекрасные плоды. Четвероногие узники хорошо переносили неволю. Некоторые из них успели даже подружиться со звероловами.
Приближался конец ноября. Жара усиливалась и давала себя чувствовать нашим путешественникам. Вильмовский с тревогой ожидал наступления австралийского лета, разгар которого приходится на декабрь, январь. Уже теперь, в конце ноября, немногочисленные реки и ручьи, вытекавшие с гор, стали пересыхать, трава желтела прямо на глазах, земля отвердела и на ней появились трещины. Опасения Бентли, что лето будет сухим, оправдывались.
Но все же, после очень мучительного пути, экспедиция очутилась на берегу большой реки. Бентли считал, что это один из притоков реки Муррей. По его мнению, в двух днях пути вниз по течению этого притока находилась железнодорожная станция. Теперь экспедиция могла не бояться отсутствия воды. Вильмовский, желая дать отдых людям и лошадям, распорядился сделать привал на несколько дней. Почти весь остаток дня звероловы были заняты разгрузкой клеток с животными и установкой палаток.
Под вечер Томек решил искупаться в реке. Он разделся и вместе с Динго стал с удовольствием барахтаться в теплой воде. Выкупавшись, они стали бродить по воде у самого берега. Вдруг гневное ворчание пса обратило внимание Томека. Динго высмотрел какое‑то странное существо и плыл к нему изо всех сил. Томек поплыл вслед за ним. Он увидел спину животного, выступавшую из воды и покрытую шерстью; голова странного существа заканчивалась клювом, похожим на клюв утки. Томек сразу же вспомнил, что Смуга по пути из Варшавы в Триест рассказывал ему об этих обитателях Австралии.
– На помощь! Утконос! – на всякий случай крикнул он, так как не был уверен, безопасно ли это странное животное.
Но прежде чем прибежали охотники, утконос нырнул в воду, махнув хвостом у самого носа Динго. Пес нырнул вслед за ним, но вскоре выплыл, чтобы набрать воздуха.
– Что случилось? – с тревогой спросил Вильмовский, остановившись на берегу реки.
– Я видел утконоса! Динго пытался его схватить, но тот нырнул в воду у самого берега, – взволнованно сообщил Томек.
– Опиши мне внешний вид этого животного, – попросил Бентли.
– У него был клюв, как у утки.
– Возможно, что это и впрямь утконос. Эти животные в сумерки выходят из нор в поисках пищи. Куда он спрятался? – расспрашивал Бентли.
– Здесь, у самого берега.
– Пощупай рукой, нет ли там отверстия, ведущего в нору утконоса, – посоветовал Смуга.
Томек приблизился к берегу. Через некоторое время он вскрикнул:
– Да, да! Правильно! Я нащупал отверстие, похожее на вход в нору!
– Прекрасно! Как вы думаете, может быть стоит поохотиться на утконосов? – спросил Бентли.
– Мне не приходилось слышать, чтобы утконосы выдерживали неволю. Во всяком случае их нет ни в одном из зоологических садов, – заметил Вильмовский.
– Это верно, что утконосы очень плохо переносят неволю. По‑видимому, мы не знаем правил их содержания. Туземцы ловят их ради мяса и меха, из которого шьют себе головные уборы, – добавил Бентли.
– Заполучить и привезти в Европу живого утконоса было бы немалой заслугой нашей экспедиции, – вмешался Смуга.
– Попытаемся его поймать, раз уж мы обнаружили это интересное животное, – решил Вильмовский.
– Если так, то я сейчас принесу снаряжение, необходимое для поимки утконоса, – заключил Бентли. |