Воины приготовились и ждали нападения.

Как только взошла луна, коварный даотаркон Тсаргола показал, на что способен. Вместо того, чтобы бросать воинов на стену щитов, он пустил вперед больших боевых зампов, подгоняя их уколами стрел и копий. Визжа от боли, обезумевшие гигантские звери прорвали строй Черных Драконов в дюжине мест, растоптав множество храбрых воинов.

Потом в эти проломы хлынули тсарголийцы, уничтожив последние остатки строя. К тому времени большая золотистая луна Лемурии высоко поднялась в ясное небо. Теперь отлично было видно, кто друг, а кто враг. Однако даже храброму Зэду Комису казалось, что армия Патанги вот-вот проиграет.

Тем не менее союзники отчаянно сражались. Каждый в глубине своего сердца твердо решил скорее пасть, сражаясь до последнего, чем уступить проклятым хранителям Бога Крови и, сдавшись, умереть на страшных алтарях.

Карм Карвус видел своих товарищей лишь мельком. Он слышал, как неистовый Мэл распевает какую-то варварскую боевую песню, укладывая вокруг себя врагов могучими ударами двадцатифутового бронзового молота. Старый герцог, несмотря на свой возраст и вес, сметал врагов ударами своего мощного оружия, словно те были деревянными куклами. Он исчез из поля зрения Карма Карвуса, но тот знал, что герцог по-прежнему неистово молотит врагов.

Виконт Дру, больше ничем не напоминавший ленивого щеголеватого придворного, фланировавшего от игорного стола к будуару с ироничной шуткой или изящным стишком на устах, сражался с холодной свирепостью тигра, исторгая проклятия всякий раз, как его смертоносная рапира, сверкающая как игла, пронзала горло, руку или незащищенную грудь противника. Ленивый вельможа показал свое умение фехтовальщика. Когда Карм Карвус мельком увидел его, на острие рапиры отважного воина было разом наколото три тсарголийца.

Других дворян Карм Карвус не видел, хотя и догадывался, что Элд Турмис, окруженный толпой верных ему воинов, по-прежнему удерживает вершину… А где-то ниже по склону Зэд Комис и старший барон Селверус собрали в большой кулак Черных Драконов и повели их через строй врагов на выручку отряду лучников, оказавшемуся неподалеку от лесной опушки. У лучников не было мечей, и они оказались беспомощными перед ордой врагов. Зэд Комис спас стрелков от верной смерти. Он отвлек врага, дав лучникам время залезть на деревья. Оттуда — с выгодной высоты — они открыли огонь по врагу.

Много времени прошло, прежде чем тсарголийцы отступили. Зэд Комис присоединился к Карму Карвусу. Оба они слишком устали, чтобы, воспользовавшись представившимся шансом, погнаться за отступающим врагом. Они решили передохнуть. Карм Карвус организовал воинов и отправил небольшой отряд за водой и вином на воллеры, чтобы напоить раненых. Потом они стали ждать, пока Хайяш Тор перестроит свои ряды и снова их атакует.

И он не заставил себя ждать…

Вновь и вновь устремлялись тсарголийцы на холм, и каждый раз их отбрасывали назад. Но редели ряды воинов Патанги. Правая рука Карма Карвуса так устала, что он с трудом держал меч онемевшими пальцами. Он потерял всякое представление об общей картине боя… Битва стала для него не более чем шумным кошмаром, в котором перед ним то и дело всплывали воющие, потные и пыльные лица, которые требовалось рубить. И лица других воинов, спешащих встать на место павших.

А потом весь мир, казалось, сошел с ума.

Гром битвы внезапно затих, и все неожиданно задрали головы, уставившись на восток. Карм Карвус увидел, как покраснело небо на востоке, и только тогда понял, что сражался всю долгую ночь напролет. Но что случилось?.. Отчего все воины пялятся на небо, разинув рты?

Потом его затуманенный взор прояснился.