Однако в последние несколько лет со мной произошло нечто важное. Я стал делать выбор. Я тщательно просеял свой круг знакомств, а также свои ценности и занятия. Я завязал со всеми бизнес-проектами и полностью сосредоточился на книгах и статьях. И что же? С тех пор популярность моего сайта превзошла все мои ожидания. Я давно храню верность одной женщине и, к своему изумлению, нахожу это более приятным, чем все романы, свидания и связи прошлого. Я живу на одном месте и дружу с немногими людьми, но зато это дружба серьезная и здоровая.

И я понял парадоксальную вещь: в верности выбору есть свобода и освобождение. Когда мы отказываемся от лишнего и альтернативного в пользу подлинно важного, наши возможности и шансы увеличиваются.

Выбор дает свободу, поскольку вы больше не разбрасываетесь на вещи второстепенные и легкомысленные. Он дает свободу, ибо сосредотачивает усилия в одном направлении: в направлении того, что способно сделать вас здоровым и счастливым. Он облегчает принятие решений и избавляет от страха, что вы упускаете выгодный вариант: ведь у вас уже есть хорошее — зачем же гнаться за лучшим? Он позволяет сконцентрироваться на нескольких подлинно важных целях и достигнуть успеха, который иначе невозможен.

Таким образом, отказ от альтернатив освобождает нас — отказ от того, что противоречит ключевым ценностям и избранным критериям; отказ от постоянного стремления вширь без глубины.

Да, когда вы молоды, расширять опыт важно и полезно: хотя бы для того, чтобы увидеть возможности и разобраться, во что вы хотите вложить силы. Однако золото спрятано на глубине. Поэтому нужно остановиться на каком-то месте и там копать. Это верно и применительно к отношениям, и к работе, и к образу жизни — ко всему.

Глава 9 …А затем вы умрете

«Ищи истину самостоятельно, и там я тебя встречу».

Это последнее, что Джош сказал мне. Он сказал это в шутку: как бы всерьез, но пародируя людей, которые претендуют на глубину. Он был пьян и в эйфории. И он был хорошим другом.

Самый большое потрясение в своей жизни я испытал в девятнадцать лет. Мой приятель Джош взял меня на вечеринку на озеро к северу от Далласа, штат Техас. Там были дома на холме, под холмом бассейн, а под бассейном — обрыв у озера. Обрыв не слишком высокий, метров десять: достаточно высокий, чтобы трижды подумать, прежде чем с него прыгать, но достаточно низкий, чтобы при сочетании выпивки с юной удалью презреть сомнения.

Попав на вечеринку, мы с Джошем вскоре отправились к бассейну. Там мы пили пиво и вели разговоры, каких можно ожидать от юных самцов: о выпивке и рок-группах, о девушках и всевозможных крутых вещах, какие Джош делал летом после ухода из музыкальной школы. Мы мечтали, как будем играть в одной рок-группе и как переедем в Нью-Йорк (в ту пору вещь немыслимая).

Мы были просто дети.

«Отсюда можно прыгать?» — поинтересовался я, кивая в сторону обрыва над озером.

«Да, — кивнул Джош, — отсюда все время прыгают».

«А ты будешь?»

Он пожал плечами: «Может быть. Увидим».

Ближе к вечеру мы с Джошем разделились. Я увлекся хорошенькой азиаткой, которая любила видеоигры. Для такого юного «ботаника», как я, это был счастливый билет. Правда, я ее не интересовал. Но зато она была милой и с готовностью слушала мою болтовню. Вот я и не умолкал. После еще нескольких банок пива я набрался смелости предложить ей пройти со мной до дома и взять еды. Она сказала: «Конечно».

Поднимаясь по холму, мы наткнулись на спускавшегося Джоша. Я спросил, не хочет ли он подкрепиться, но он отказался.