– Я вас понял, Оскар Никитич, – примирительно произнес чернокожий сталкер. – Вопросов больше не имею. Идемте собираться, я так понимаю, мы до последнего поста колесами, а уж там пешком придется. Тем более дороги забиты, замучаемся расталкивать и растаскивать.

– Как скажете. Вы у нас командир, – польстил Михайловский. – Кстати, ваши документы… Вот тут они все.

И продюсер подал Упырю черный пластиковый пакет.

Они вернулись к отряду. Белов и в самом деле травил байки со съемочной площадки:

– …И он переносит все сцены в офис! А потом я случайно узнаю, что этот так называемый режиссер просто не умеет снимать на натуре! А главное, не любит. Это ж говорит, на морозе технику портить, а сам лакированными носами ботиночек поскрипывает! Технику ему жалко, как же! Да ему имидж не позволяет пуховик напялить! Но это еще ладно. Играю я бандита и по сценарию сижу за столом на воровской сходке и курю сигару. Сигара хорошая, «Упман», я курю с удовольствием, но все время что-то не так идет! То пистолет не выстрелил, то камера не туда отъехала, то свет не тот… Самый последний дольщик и тот умаялся…

– Чё за дольщик? – встрял непосредственный Бармаглот.

– Когда камера не статичная, по рельсам ходит, так вот дольщик – тот, кто рельсы для операторской тележки укладывает… Короче, дубль за дублем я курю вторую сигару, третью… Когда наконец сняли, я еле из-за стола выполз! Еле-еле водкой отпился!

– Вот это правильно, чува-ак! – одобрил Аспирин с видом знатока. – Помню, в армии, когда я в Абхазии служил, заходим мы в один дом…

– Кончаем политинформацию! – пресек его рассказ Упырь. – Пора.

Получив документы сотрудников «Чайки», люди погрузились в джипы и двинулись по направлению ко МКАДу. Пару раз их останавливали военные патрули – все же позднее время, как ни крути, – но Михайловский предъявлял свои верительные грамоты, вояки козыряли и пропускали дальше. Упырю даже стало неинтересно, и он задремал.

Проснулся где-то уже не слишком далеко от пересечения с кольцевой. Дорога, как и предсказывал сталкер, была забита брошенной техникой, к тому же ее перегораживал БТР. Михайловский о чем-то возмущенно пререкался с военными. Упырь сладко, до хруста в суставах, потянулся и опустил стекло, чтобы слышать, что там бухтит продюсер.

– …Вы не видите, чья здесь стоит подпись?! Может быть, мне следует позвонить, чтобы вы сами поговорили с этим человеком?

– Не положено, меня не предупредил никто, – отвечал Михайловскому ленивый толстый голос. Упырь сразу же узнал майора Попу. Майор Попа, молдаванин по происхождению, действительно был Попой по паспорту. У них в Молдавии и соседней Румынии, к которой Молдавия то присоединялась, то отсоединялась обратно, этих Поп было пруд пруди. Даже в сборной по футболу вратарь был Попа, а еще двое Поп играли в нападении.

– Я буду вынужден звонить! – разорялся продюсер.

– Звоните, чего ж, – милостиво разрешил майор Попа.

Упырь увидел, как засветился экранчик мобильного телефона, и Михайловский принялся тыкать пальцем в кнопки. Ага, как же. Здесь уже Зона перекрывает, нет мобильной связи. У военных рации и то еле-еле работают, даром что специальные, повышенной мощности и с защитой от помех.