Кэтрин Коултер. Топ-модель
Пролог
Вой сирены был настолько громким и пронзительным, что, гулким эхом отдаваясь в голове, вызывал нестерпимо острую боль. Как она ненавидела ее в эту минуту! Ей хотелось убежать, скрыться от невыносимого звука, но это было невозможно, так как не было сил даже пошевелиться. Кто-то крепко сжимал ее руку, и она вдруг отчетливо ощутила на себе пальцы этого человека — теплые и слегка загрубевшие. Человек что-то говорил ей, и до ее сознания доходил его мягкий, ласковый и вместе с тем настойчивый голос. Иногда ей казалось, что он никогда не остановится и будет продолжать говорить до тех пор, пока не умолкнет этот невыносимый вой сирены. Она хотела обратиться к нему с просьбой хоть немного помолчать, но необходимые для этого слова так и не смогли окончательно сформироваться в ее затуманенном сознании. Сначала она вообще не понимала, что он говорит, но потом, после многократных повторений, до нее все же стал доходить смысл той единственной фразы, которая заставила ее обратить на него внимание и прислушаться к его голосу. — Вы знаете, кто вы? Она открыла глаза, а точнее, только левый глаз, так как правый напрочь отказался подчиниться ее воле. Было довольно странно, что он не двигался, но тем не менее это было так. Человек склонился прямо над ее лицом, и она не могла не заметить, что он был молод, с узенькой полоской редких усов над верхней губой, с необыкновенно голубыми глазами и большими ушами. В ее голове промелькнула мысль, что он, видимо, ирландец, но в ту же секунду она со всей отчетливостью осознала, что совершенно не может дышать. Ощутив нехватку воздуха, она сделала глубокий вдох и застонала от резкой боли, пронзившей все ее тело. Воздуха не было. Одна только боль. — Все нормально. Я знаю, что вам больно. Дышите как можно более ровно и спокойно. Никаких глубоких вдохов. Нет-нет, только без паники. Все будет хорошо. Дыхание должно быть ровным, спокойным и поверхностным. Вот так, хорошо. Думаю, что у вас повреждено легкое. Именно поэтому у вас на лице кислородная маска. Дышите ровно и спокойно. Хорошо. А теперь скажите: вы помните, кто вы? Даже самое легкое дыхание давалось с большим трудом. Она сфокусировала зрение на маске, которая плотно прикрывала ей рот и нос, но от этого боль стала еще сильнее. Все ее попытки облегчить дыхание не привели к желаемому результату. Боль была настолько невыносимой, что, казалось, вот-вот сведет ее с ума. А человек тем временем продолжал задавать ей все тот же глупый вопрос насчет того, кто она такая. Что за дурацкий вопрос? Она — это она. И она здесь. И совершенно не понимает, что происходит, и что с ней случилось. Не понимает ничего, кроме того, что ее душит нестерпимая боль и нечем дышать. — Вы помните свое имя? Пожалуйста, скажите; как вас зовут? Кто вы? Вы помните, кто вы? — Да, — слабо шепнула она, желая, чтобы он поскорее замолчал. — Меня зовут Линдсей. — Господи, каждое слово вызывало такую боль, что хотелось орать во всю глотку, но для этого не было абсолютно никаких сил. Вместо этого она что-то шептала, но ее слабый голос тонул в невыносимом приступе страха и боли. — Дышите спокойно и ровно, — с прежней уверенностью продолжал наставлять ее склонившийся над ней мужчина. — Ничего не делайте и не шевелитесь. Просто дышите. Это единственное, что вам нужно делать. Дышите ровно и спокойно, без напряжения. Вы понимаете меня? Кислородная маска на вашем лице должна помочь вам. Только не пытайтесь сорвать ее, хорошо? Она облегчит вам дыхание. Нам кажется, что у вас повреждено легкое и именно из-за этого вам так тяжело и больно дышать. Постарайтесь не шевелиться и не терять сознание. Попробуйте сосредоточиться на нашем разговоре. Господи, какая нечеловеческая боль! В какое-то мгновение она задержала дыхание, надеясь, что это хоть как-то поможет избавиться от сумасшедшей боли, но это, к сожалению, ничего не дало. |
