|
И он приподнял бровь. Баркью усмехнулся. — Думаю, ты знаешь, о чем говоришь... Не даром же выбрал себе Карамельку. Это лучшая моя сучка. — Карамелька по сравнению с этим бродягой — просто не отесанный чурбан с северных рудников. — О—о—о... Даже так... Баркью нажал кнопку на коммуникаторе: — Люций, дорогуша, впусти—ка ко мне эту девочку. Эр вошел уже не так робко, как в первый раз. Там, за дверью, он смог, наконец, принять Топливо. Конечно, лучше было бы в вену — от частого питья может разъесть желудок, да и усвоенное таким образом Топливо приносит меньше облегчения, чем введенное внутривенно. Но до игл пока было невозможно добраться, пришлось выпить. Все без остатка. Быстрыми большими глотками, едва ли не захлебываясь. Люций смотрел на него сверху вниз и ухмылялся. Ушла боль. Тело словно бы расправилось, сбросив оковы обжигающе—ледяного и острого давления стабилизаторов. Мозг стал мыслить четко. Казалось бы, самое время бежать. А что там сказал этот Папочка своему охраннику? Оторвать ноги? Чушь. Справиться с киборгом—ликвидатором (хоть и бывшим) не так—то легко! Но обострившееся обоняние уловило слабую кисловатую примесь в запахе, исходящем от Люция. Так пахнут только химеры. Странные существа, они выглядят как люди, но в их генетике намешано столько всего, что порой задумываешься, насколько велико терпение природы и доколе она позволит так над собой издеваться. Химеры сильнее киборгов. Механика и электроника давали определенные плюсы, но «обогащенная и усовершенствованная» генетика давали гораздо больше. Киборги были всего лишь людьми с огромным количеством инородных материалов в теле. Химеры же обладали свойствами не только человека, но и разнообразных животных, птиц или рыб. Или даже насекомых и растений... Интересно, а что намешано в ДНК этого блондина?... Но Эр не успел ничего предположить, как Люций приподнял руку к наушнику коммуникатора, потом усмехнулся и открыл дверь. После чего кивком велел Эру пройти внутрь. Эр повиновался. — Иди сюда, дорогуша, — хозяин «Паноптикума» протянул к нему свою живую руку, и Эру ничего не оставалось, как приблизиться. Рука легла к нему на талию. — Как тебя зовут, дитя мое? — ласково осведомился Блисаргон Баркью. Эр глухо буркнул свое имя. — А меня Блисаргон Баркью. Но ты можешь звать меня Папой... Итак, мы тут с этим добрым человеком посовещались и пришли к выводу, что в моем заведении тебе будетхорошо, тепло и сухо. Я знаю о твоей зависимости, Топливом тоже обеспечу. Но только если ты мне понравишься... — А если нет? — Эр почувствовал в себе силы для того, чтобы потихоньку начать проявлять свой нрав. — А если нет, — ответил все еще находившийся здесь Мертвая Голова, выхватывая дикрайзер из кобуры, — то я вышибу тебе мозги, потому что я отдал за тебя двадцать тысяч кредита. Эр сурово сжал челюсти. — Что я должен делать? — спросил он, глядя в полумеханическое лицо Блисаргона. Тот слегка откинулся на спинку кресла и неторопливо расстегнул ремень на своей причудливой юбке. Потом — несколько заклепок спереди. — Давай, малышка, сделай Папочке приятно, — проговорил он, похлопав Эра по бедру. Тот безошибочно понял, что от него требуется. И опустился на колени перед креслом хозяина «Паноптикума», не издав больше ни одного лишнего звука. Мертвая Голова подошел ближе, сделав вид, что с близкого расстояния ему будет удобнее стрелять в случае чего. Хотя он мог бы прострелить Эру голову, даже не задев Папу и даже сквозь стол. Эр совершал головой плавные движения вверх—вниз, и его длинные черные волосы соскользнули с плеч, заслонив его лицо. |
