— В том, чтобы сообща приятно проводить время, нет ничего дурного, даже когда в доме горе, — сказал священник и улыбнулся.

— Это… Карл, — представил Эрленд человека у плиты. — Карл, это Маргидо, мой брат.

Они поздоровались со священником — Турюнн и этот оказавшийся датчанином Карл.

— Он приехал сегодня, — объяснил Эрленд.

Священник зашел в гостиную.

— Садитесь, — сказала Турюнн, — Эрленд и… Карл только что съездили в магазин. Купили газету. Некролог хороший. И с соседних хуторов прислали два больших горшка с цветами, стоят в гостиной.

— А где Тур?

— У него сегодня случился срыв, мы дали ему снотворное, — объяснил Эрленд. — Он лежит. Садись, Маргидо. Ты, наверное, за рулем, пиво не будешь? Увы, плита занята, кофейник не поставить. Может, лимонаду?

Он кивнул:

— Это не займет много времени. Но Тур должен тоже…

— Может, ты сходишь к нему? — торопливо предложил Эрленд. — Мне не так важно, что вы решите.

— Надо выбрать псалмы и музыку и договориться, как оформить сборник.

— Решайте сами, — повторил Эрленд.

Глаза у Тура были закрыты, но он откашлялся. «Люди не откашливаются во сне», — подумал Маргидо. Тур лежал в одежде с включенным ночником.

— Вот ты где!

— Они впихнули в меня таблетку, — сказал Тур и открыл глаза. — Я не хотел. Имей в виду.

— Уверен, что они не напрасно тебе ее дали. Тебе сейчас тяжело.

— Эрлендов датчанин приехал, я не могу спуститься. А мне скоро нужно в свинарник. Турюнн там хлопотала вместо меня сегодня, но надо проверить, все ли в порядке.

— Я видел его. Готовит обед.

— Серьезно?

— Да.

— Как гадко думать, что… Эрленд спит в комнате у дедушки. Наверно, они будут… спать вместе.

Маргидо сел на табуретку у самой двери. В руках он держал сборник псалмов, блокнот и ручку. Он приехал сюда с тем, чтобы подготовить похороны.

— Но все-таки, Тур, ты должен…

— Что еще я должен?

— Спуститься. Не можешь же ты вечно лежать и…

Тур прикрыл глаза рукой, долго не отвечал, громко шмыгнул носом.

— Они сидели и тискались. Под столом, — прошептал он.

— Тискались? Как это?

— Гладили друг друга. По ляжкам…

— Я поговорю с Эрлендом.

— И что ты ему скажешь?

— Просто поговорю. Тур. Но похороны… Дата уже назначена. На третий день после Рождества в час дня. Видел некролог?

— Нет. Даже думать об этом не могу.

— Нам надо подобрать псалмы и музыку. Я подумал, может…

— Решай сам, знаешь. Это твоя работа. Тебе видней.

— Священник приехал. Хочешь с ним поговорить? Попросить его подняться? Фоссе — хороший и умный человек, который…

— Господи! Он видел датчанина?! — воскликнул Тур и приподнялся на локтях.

— Да. Но священники — люди ко всему привычные. Успокойся. Так попросить его подняться?

— Нет! Мне неловко! Священникам такое не нравится, — сказал Тур и снова откинулся на подушку.

— Вот это как раз вопрос неоднозначный. И потом, не факт, что он понял…

— Да про Эрленда все за версту понятно! И у них одинаковые серьги.

— И все равно тебе нужно спуститься, сделать вид, что все нормально.

— Я не могу.