– Антон, я должен попросить тебя развести меня с моей женой. Я должен уверить тебя в том, что она на развод согласна и не имеет ничего против того, чтобы ты рассмотрел это дело в ее отсутствии. Я даже должен передать тебе вот эту бумагу… – На столе Струге появился исписанный лист. – Она написала, что на развод согласна, имущество разделено, претензий по алиментам не имеет. На самом деле это заявление писала не она. Ты понимаешь, о чем идет речь?

– Лукин? – тихо спросил Антон, рассматривая собственный ежедневник.

– Антон… Я не знаю, что делать. Я сукой быть не хочу, но и садиться не хочу.

И он рассказал Струге о своих злоключениях.

– Жена, конечно, ни ухом ни рылом?

– Да ты что! – Она на моих алиментах живет припеваючи и ждет не дождется удобного момента, чтобы мое дело к рукам прибрать! У нас ведь брачный договор, по которому она получает в свое распоряжение квартиру, а я – доходы от бизнеса! Я сяду – бизнес ее.

О законности этого договора Струге мог еще поспорить, однако его мысли работали совершенно в другом направлении.

– Пиши заявление о разводе, давай «заяву» суженой и иди с богом.

– Да ты что, Антон?!! – ужаснулся Фурцев. – Не нужно ради меня такие жертвы делать!..

– Иди, говорю, с богом, – настоял Струге. – «Кураторам» скажешь, что заявление я у тебя принял, просил за решением зайти через… Когда они сказали, дело твое прекратят?

– Через неделю, – смутившись, ответил Фурцев.

– Скажешь им, что через неделю я и велел тебе прийти за решением суда.

Уверившись в агентурных и провокационных возможностях Фурцева, дело «кураторы» действительно прекратили. Лукин ожидал того дня, когда в руках Фурцева появится решение судьи Струге о его разводе и подготавливал к атаке на облсуд его жену. Это решение должно стать приговором для упрямого Антона Павловича.

Действительно, прошла неделя, и в кабинете Лукина появилась довольная Фурцева.

– Он вынес решение. Мне когда жалобу в квалификационную коллегию писать?

Воодушевленный Игорь Матвеевич принял из рук неверной супруги автобизнеса лист бумаги и водрузил на переносицу очки.

«Именем Российской Федерации. Я, помазанник божий Струге, волею своей и наделенными мне полномочиями отлучаю Фурцева Якова Ивановича от стола и ложа». Далее значились число и подпись.

Лукин сглотнул слюну.

– Вы где это взяли? – стараясь казаться спокойным, спросил он.

– Как где? – удивилась, почувствовав неладное, женщина. – Фурцев из суда принес.

– А-а-а… – понимающе протянул Лукин и набрал номер канцелярии по гражданским делам Центрального суда.

– Это Лукин. Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, каким числом зарегистрировано дело по заявлению Фурцева о разводе. Струге рассматривал.

Через несколько минут ему ответили, что никаких дел о разводе по заявлению Фурцева судья Струге не регистрировал и не рассматривал.

Лукин позвонил председателю Центрального суда.

– Заруцкий? Николай Сергеевич, кто мне говорил, что Струге зарегистрировал дело о разводе Фурцева?

– Я говорил, – сознался Заруцкий. – У него регистрационный номер на папке стоял, я видел.

– На какой папке? Он тебе дело под нос подносил?! Гражданское дело о разводе?!! И это при том, что никто не должен был знать, что он самостоятельно взялся регистрировать и рассматривать дело?! А он тебе его показал, и ты не смутился?!

Среда – день, когда все может случиться – началась с обычной процедуры совещания у председателя суда Николаева Виктора Аркадьевича.