— Сегодня вечером, в восемь тридцать, в кинотеатре «Риволи».

— Для нас это новость! — сказала Дорис.

Он посмотрел на Эстер.

— Иногда я не понимаю этого мальчика, — сказал он потерянным голосом. — Почему он ничего не сказал вам? Ведь он знает, что мы ходим на премьеры всей семьей.

Эстер посмотрела на него.

— Возможно, он был так занят, что забыл, — попыталась она защитить Марка.

— Он не должен был забывать, — упрямо сказал Питер.

Она взяла его за руку и улыбнулась.

— Стоит ли так переживать из-за этого? — сказала она спокойно. — Ты дома, мы все вместе. К тому же, он так много работает, что вполне мог забыть об этом. — Она ласково подтолкнула его к столу. — Садись и спокойно поешь. Наверно, устал?

Марк уже хорошо набрался, его лицо покрылось красными пятнами, на верхней губе блестели капельки пота. Он возбужденно размахивал руками.

— И после картины мы пойдем как следует ее обмоем! Пусть все узнают, пусть весь Голливуд увидит, кто я такой!

Далси насмешливо смотрела на него. В Голливуде уже и так хорошо знали, кем он был. Здесь люди инстинктивно улавливают, кому сопутствует удача, а кому нет. Удача, как магнит, притягивала людей. Всегда можно определить, насколько удачлив человек, по тем людям, которые его окружают. Если кому-то действительно сопутствовал успех, его друзьями были все знаменитости Голливуда, если же нет, то вокруг него собиралась толпа подпевал, которые хотели лишь поживиться за чужой счет. Все друзья Марка относились ко второй категории, она не знала никого, кто бы действительно уважал его. За его спиной его же друзья говорили о нем одни лишь гадости.

Ей не очень хотелось идти на просмотр. Она знала, что картина никудышная, об этом говорили все. Она лишь хотела сама убедиться, насколько она никудышная. Она хотела полностью насладиться победой. Затем она от него избавится. Момент будет подходящий.

Далси посмотрела на часы.

— Уже много времени, — сказала она. — Пора идти.

Он посмотрел на нее мутным взглядом.

— Еще полно времени, — возразил он.

Она улыбнулась ему.

— Пойдем, — прошептала она. — Ты ведь не хочешь опоздать на премьеру своей картины?

Он серьезно посмотрел на нее.

— Правильно, — кивнул он головой. — Это будет выглядеть неприлично.

Голливудские просмотры были настоящим представлением. Первоначальная идея заключалась в том, чтобы, не рекламируя фильм, показать его в каком-нибудь маленьком кинотеатре и узнать реакцию обычного зрителя. Перед показом раздавались анкеты, которые зрителям предлагалось заполнить. Затем анкеты отсылались на студию, выпустившую фильм; таким образом режиссер мог узнать, понравился его фильм или нет. Но со временем все изменилось. Откуда-то все уже знали, что такой-то фильм будет показан в таком-то кинотеатре, и вечером возле касс собиралась толпа. Зрители имели двойную выгоду. С одной стороны, можно было бросить невзначай соседу: «А! Этот фильм я уже видел на премьере. Так себе». С другой стороны, на премьеру всегда приходили знаменитости, и можно было посмотреть на них вблизи.

Когда Питер с Дорис и Эстер появились в кинотеатре, фойе уже было забито до отказа. Заведующий отделом рекламы, стоявший возле билетера, узнал его.

— Добрый вечер, мистер Кесслер, — сказал он уважительно. — Сеанс только начался. Я провожу вас.

Они пошли за ним по узкому проходу. Свет уже не горел, и были видны лишь силуэты сидящих людей. В центре зала несколько рядов предназначались для представителей студии.