Я принес ему коврик. Окутанные облаками горы, казалось, надвинулись и обрушились на дом.

— Ну, а теперь, поскольку беседа нам никак вреда не причинит, — сказал я, вернувшись на свое место, — извольте поведать мне о ваших предосторожностях во время грозы.

— Погодите — пусть кончится эта.

— Нет-нет, давайте рассказывайте. Вы находитесь в самом безопасном, по вашему мнению, месте — что еще? Говорите!

— Хорошо, изложу вкратце. Я держусь в стороне от сосен, от высоких домов, от уединенных построек, не приближаюсь к горным пастбищам, проточной воде, стадам коров и овец, а также к скоплениям людей. Если я путешествую пешком, как сегодня, то замедляю шаг; если в двуколке — не касаюсь ее стенок; если верхом — то спешиваюсь и веду лошадь за собой. Но более всего я избегаю высоких людей.

— Не ослышался ли я? Человек сторонится ближнего — и когда? — в минуту опасности!

— Да, в грозу от высоких людей я стараюсь держаться подальше… Что за чудовищная невежественность! Не знать, что рост в шесть футов достаточен для того, чтобы в вас разрядилось грозовое облако! Жителей штата Кентукки, например, если они пашут в одиночку, молния поражает прямо за плугом, на неоконченной борозде. Если же тот, в ком шесть футов роста, стоит у проточной воды, то подчас он служит проводником для грозового облака. Слышите? Наверняка раскололся вон тот черный утес. Да, человек — превосходный проводник. Молния ударяет в него, если он стоит под деревом, а с дерева всего лишь сдирает кору. Однако, сэр, вы без конца заставляете меня отвечать на ваши вопросы и не даете приступить к делу. Будете вы заказывать громоотвод? Взгляните на образец. Видите, медь высшего качества. Медь считается лучшим проводником. Дом у вас низкий, но расположен он в горах, поэтому высота роли здесь не играет. Вы, жители гор, наиболее уязвимы… Поверьте, в горной местности продавцу громоотводов есть где развернуться. Взгляните на образец, сэр! Одного громоотвода будет достаточно для такого небольшого дома, как ваш. Ознакомьтесь с этими рекомендациями. Всего лишь один громоотвод, сэр, ценою в двенадцать долларов. Слышите? Кажется, древние гранитные глыбы столкнулись и перемешались, будто мелкие камешки. Судя по звуку, что-то опять разлетелось вдребезги. Если громоотвод будет возвышаться на пять футов над вашей крышей, он защитит все вокруг в радиусе двадцати футов. Всего двадцать долларов — по доллару за фут… Слышите, какой ужас! Так будете вы заказывать? Приобретаете? Можно записать ваше имя? Только представьте себе груду обугленных останков; так вот сгорает лошадь, привязанная в конюшне: мгновенная вспышка — и все кончено!

— Вы берете на себя роль чрезвычайного посла и полномочного представителя самого Юпитера Громовержца, — расхохотался я. — Вы, жалкий смертный, явились сюда, чтобы с помощью простой палки быть посредником меж прахом и небесами? Уж не воображаете ли вы, что, раз вы способны высечь из лейденской банки зеленоватую искру, в ваших ничтожных силах отвратить небесный перун? Ваши громоотводы ржавеют и приходят в негодность — и где вы тогда? Да кто дал вам право, вы, Тетцель, торговать вразнос этими вашими индульгенциями, спасающими от божественного промысла? У нас же и волосы на голове все сочтены, и дни нашей жизни сосчитаны. И в грозу, и при блеске солнца я с легким сердцем предаю себя в руки Господа. Лживый коммерсант, прочь! Взгляни: свиток грозы свернут, мой дом невредим; в голубеющем небе я вижу радугу и читаю в ней, что божество не пойдет войной на землю, обиталище человеческое.