Риск был немалый. Мигель прикусил губу, чтобы сдержать улыбку. Он справится с риском, если пообещает себе не думать о нем слишком часто.

Мигель начал постукивать по стойке. Он был готов действовать немедленно. Он мог тут же начать устанавливать связи с нужными людьми на всех основных биржах Европы. Он мог скупать кофе бочками и перевозить его из порта в порт. В этом был весь Мигель Лиенсо; он совершал сделки, устанавливал связи и договаривался. Он не откажется от возможности из‑за того, что фанатики и лицемеры говорят ему, что они знают лучше мудрецов, что хорошо, а что плохо.

– Как нам лучше это сделать? – сказал он, наконец осознав, что его молчание длилось несколько минут. – Торговлей плодами кофе занимается Ост‑Индская компания, и нам нечего рассчитывать на то, чтобы конкурировать с ними. Я не понимаю, что вы предлагаете.

– Я и сама не понимаю! – Гертруда в волнении всплеснула руками. – Но что‑то я предлагаю. Мы должны что‑то предпринять. Мне не помешает тот факт, что я не знаю, что предлагаю. Как говорится, даже слепой может наткнуться на рай. Вас тревожит приближение двадцатого числа – у вас есть долги? Я предлагаю вам разбогатеть. Новое многообещающее предприятие, с помощью которого вы поправите свои дела и ваши нынешние долги покажутся вам совершеннейшей ерундой.

– Мне нужно время, чтобы обдумать все это, – сказал он, хотя ничего подобного ему не было нужно. Человеку не часто выпадают такие возможности, и было бы непростительно глупо с его стороны испортить все из‑за своего нетерпения. – Обсудим это еще раз после двадцатого. Через неделю.

– Неделя – это долгий срок. За неделю люди делают состояния. Империи возвышаются и падают за неделю.

– Мне нужна неделя, – мягко повторил Мигель.

– Ну, неделя так неделя, – дружелюбно сказала Гертруда. Она знала, что настаивать бесполезно.

Мигель понял, что теребит пуговицы на камзоле.

– А теперь я должен идти, у меня неотложные дела.

– Прежде чем вы уйдете, позвольте дать вам одну вещь, это поможет вам обдумать наше предприятие.

Гертруда дала знак Криспину, который тотчас появился и поставил перед ней мешок из грубой шерсти.

– Он задолжал мне кое‑что, – объяснила она, когда ее кузен отошел подальше. – Я согласилась принять это в счет долга и хочу, чтобы у вас было то, о чем стоит подумать.

Мигель заглянул в мешок, в котором было дюжины две пригоршней коричневатых зерен.

– Кофе, – сказала Гертруда. – Я велела Криспину приготовить зерна для вас, поскольку знаю, что португальский идальго вряд ли станет сам обжаривать плоды кофе. Вам остается размолоть их в муку и смешать с горячим молоком или сладкой водой, а потом, если хотите, отфильтровать гущу или просто дать ей осесть. Не пейте много гущи, если не хотите возбудить свой кишечник.

Мигель позволил ей снова его поцеловать, а затем, протиснувшись сквозь толпу, вышел наружу и вдохнул прохладный, влажный вечерний воздух. После вони "Золотого тельца" соленый морской воздух казался изумительно чистым, как миква, и он шел, подставив лицо моросящему дождю, пока мальчик лет шести не стал тянуть его за рукав и рассказывать что‑то жалостливое о своей маме. Мигель бросил мальчику полстювера, уже вожделея богатство, которое принесет ему кофе, – освобождение от долгов, собственный дом, возможность еще раз жениться, детей.

Через минуту он уже корил себя за то, что увлекся фантазиями, учитывая неудачи, которые принес этот день.