— Ты указал на проколы во всех наших планах, — засопел Пович, выдыхая густые клубы темно-серого дыма. — Может, ты скажешь, что у тебя на уме.

— С удовольствием, Алдан, — сказал Страмм, поднявшись.

Когда он закончил говорить, Дрейк в ярости вскочил со своего места.

— Элстон, — завопил он. Его голос эхом прокатился по большой комнате. — Если бы я не знал о том, как ты воевал с Уродами раньше, я назвал бы это предательством!

— Я назову это предательством в любом случае, — холодным, спокойным голосом объявил Крастон.

— Рассмотрим преимущества моего плана, — спокойно сказал Страмм. — Не считаясь с тем, кто такой Донахью, и с его желаниями, мы получим возможность проникнуть в цитадель Кола.

— И там нас перережут! — закричал Дрейк.

— Если так, то нас зарежут намного ближе к цели, чем мы когда-либо были раньше. Разве вам не надоело наблюдать за тем, как год за годом наши соплеменники гибнут на Побережье?

— В конце концов, там у них есть хоть какой-то шанс, — выкрикнул в ответ Дрейк. — То, что ты предлагаешь, — верное самоубийство.

— Может, и нет, — сказал Рислер. — Если Донахью говорит правду, то рассуждения Элстона верны. И даже если Донахью обладает какими-то силами, мы не узнаем об этом, до тех пор пока он не использует их так, как мы хотим, чтобы он их использовал.

— Говорю вам, это — безумие! — настаивал Дрейк. — И я со своей армией не стану в этом участвовать!

— Ладно, пусть так и будет, — пожал плечами Пович, лениво выбивая трубку о ручку кресла. — Мы станем действовать вместе или не станем вообще.

— Минутку, — сказал Рислер. — Думаю, план Элстона — единственный, который обладает неким здравым смыслом, и я готов принять в нем участие. Пусть Майкл остается дома и дуется, если хочет, но я присоединяюсь, даже если мне придется отправиться в поход в одиночку.

— Вычеркните и меня, — попросил Крастон. — Если я соберусь совершить самоубийство, у меня на уме будут какие-нибудь личные мотивы. Я говорю: убить Донахью, и чем скорее, тем лучше.

— Давайте поставим вопрос на голосование, — предложил Рислер.

Все взгляды устремились на Повича. Сюсюкающий старик в данной ситуации обладал решающим голосом. Он нервно оглядел собравшихся, потом снова пыхнул трубкой, опалив пальцы.

Через мгновение Майкл Дрейк и Эндрю Крастон, разозленные, гордо покинули комнату, и единодушие в Совете Баронов было утеряно навсегда.

Глава 6

Донахью раздражали его оковы. Его раненное плечо затекло. Таракан, большой и влажный, переполз через край ложа, прополз через грудь Рыжебородого, а потом отправился блуждать в его бороде. Донахью почувствовал, как он подобрался к свежим порезам на горле. Урод не знал, что делать, но насекомое беспокоило его словно посланец Рета. С ворчанием Донахью перевернулся на бок, однако, прогнать насекомое не сумел. Не в силах совладать с тараканом, пленник попытался игнорировать насекомое и, переполненный злостью, стал рассматривать сырой каменный потолок.

Неожиданно Урод резко прижал подбородок к груди и позволил себе победно улыбнуться, когда почувствовал, как тельце твари превратилось в мягкую массу. Останки таракана повисли на шее Донахью, но на это можно было внимания не обращать. Пленник снова откинулся назад, еще больше расслабился и, словно загипнотизированный, уставился на крошечную каплю воды, которая сползала по стене в нескольких футах над его головой.