— Мы вас видим, — крикнул им Халет. — Давайте быстрее!

За спиной Одноглазого мелькнула тень. Во рту у Халета пересохло. Наемник слева от Одноглазого вдруг согнулся пополам и упал лицом вперед. Халету показалось, что он сумел рассмотреть зловещий блеск клинка, который сверкнул и пропал, словно его и не было.

— Беги, Одноглазый! — заорал он во всю силу легких. — Беги!

Он буквально кожей ощущал ужас столпившихся вокруг него людей, которые напряженно вглядывались в лес, пытаясь проникнуть взглядами за сплошную стену зелени. Земля под ногами по-прежнему оставалась ненадежной и предательской, но тут уж ничего не поделаешь. Стволы деревьев, ползучие стебли и толстые ветки обязательно помешают рукопашной схватке. Да и круг был слишком мал. Халет понимал нежелание своих людей расширять его. Тем не менее попробовать стоило…

— Всем сделать шаг вперед. Дайте больше места лучникам и магам. А вы не ждите команды, чтобы выстрелить или ударить заклинанием. Ну, двинулись. Нам нужно больше места. Места для боя.

Халет демонстративно сделал два шага вперед, жестами подгоняя людей справа и слева последовать его примеру.

— Сколько их? — спросил кто-то.

— Разве я похож на ясновидящего?

Одноглазый со своим единственным уцелевшим спутником вбежали в неровный круг. К ним присоединились те, кто остался жив в арьергарде и на левом фланге. Семнадцать мужчин застыли в напряженном ожидании. Из них трое были вооружены луками. Двое магов. Слышался шорох ног, выбирающих участок земли потверже. Раздавались сдавленные ругательства и требования подвинуться, чтобы освободить место. Зазвучал шепот составляемых заклинаний.

Но лес вокруг, если не считать шороха, стука и всплесков дождя, хранил гробовое молчание.

Глава 2

Благодушие — вот твой злейший враг.

Ауум и Серрин смотрели на людей. Тех троих, что уже были убиты, заберет к себе лес. Ауум вознес краткую молитву Шорту, дабы тот послал им вечные муки. И его мольба наверняка будет услышана. Шорт с превеликой радостью завладеет душами людей. Милосердный Шорт, чей гнев, когда он сталкивался с предательством, был страшнее ярости самого Инисса.

— А у них есть мужество, — заметил Серрин.

Ауум презрительно фыркнул.

— У них есть дисциплина. А мужества нет. Мы подождем, пока страх не сожрет те крохи веры, что у них еще остаются. Подданные Туала породят в них сомнения и неуверенность. Слезы Гиал скроют от них настоящую угрозу. А потом мы с тобой завершим дело Инисса.

— Их вожак. У него есть мужество.

— Оно его не спасет.

— Кто-то один должен остаться в живых.

— Это приказ? — осведомился Ауум.

Серрин пожал плечами.

— Совет.

Ауум наклонил голову.

— Я понимаю.

Он отвернулся, внимательно глядя на людей и выбирая следующую жертву.

— Где они? — спросил Аршул, и голос его шипением ворвался в какофонию воплей, которыми разразились дикие животные и насекомые после того, как дождь внезапно ослабел.

На такое он не подписывался.

Приличные деньги, но неприемлемые условия. Он предпочитал иметь полную уверенность в завтрашнем дне. Сознавать, что ему известны все ответы и что он сам — хозяин своей судьбы. Сюда он прибыл для того, чтобы выполнить определенное задание. Убрать определенные цели.