Дениза вспыхнула и улыбнулась, а Морган понял, что чувствует себя на вершине блаженства. Он смешал себе и Денизе нанизки, подтолкнул ее к маленькому диванчику и усадил. В гостиной царила непринужденная атмосфера, гости оживленно переговаривались и время от времени смеялись удачным шуткам. Раздался звонок таймера.

— Это хлеб, — сказал Морган и решил было встать, но Дениза остановила его.

— Позволь, этим займусь я. — Она встала и протянула ему свой бокал. — Если никто не возражает, мы все постарались устроить в духе традиционного семейного ужина, — сказала она, направляясь на кухню. — Хлеб на стол я подам прямо в формочке.

— Обожаю обслуживать себя сам! — тут же отозвался Линкольн. — Все вечно недооценивают мой аппетит.

— Ты, Морган, наверняка подумаешь, что я держу его в черном теле, — шутливо пожаловалась Мэйвис.

— Глядя на него, такое вряд ли придет на ум, — усмехнулся Рэдли.

После того, как волна хохота улеглась, заговорила Хелен Фейбер:

— Если посмотреть на моего мужа, вы можете подумать, будто я держу его впроголодь, но он в день съедает столько, что хватило бы троих накормить. А вот я только и делаю, что толстею, хотя ем лишь салат и грызу морковку.

— Ты вовсе не толстая, Хелен, — мягко возразил Джесс Фейбер. — Ты просто высокая, и в этом все дело.

— А вот Рэдли большой любитель поесть, — раздался нежный голосок Линн, — хоть по нему этого не видно.

— Станет видно, дай срок, — пообещал Морган. — Годам, к примеру, к сорока.

— А может, и к пятидесяти! — хором добавили Бетти и Клив.

Дениза прервала разговор гостей, распахнув двери столовой, и пригласила всех к столу. Ужин, приготовленный совместно с Морганом и проведенный в милой компании, был великолепен. После ужина все расположились в гостиной, кто-то слушал рождественские гимны, кто-то находил удовольствие в беседе. Мэйвис на несколько минут похитила Денизу, и женщины принялись оживленно что-то обсуждать. Морган был счастлив. Давно уже он не чувствовал себя таким умиротворенным. Ему казалось, невидимая грань пройдена. Теперь он другой человек. И все благодаря Денизе. Она вернула его к жизни. Заставила радоваться простым радостям, находить счастье в общении с людьми. Он был настолько благодарен ей, что от переполнявших его чувств готов был расплакаться.

Рейвер уселся рядом с его креслом, затем лег возле ног хозяина, вздохнул почти как человек, довольный и успокоенный. Как не понять своего любимца, когда сам разделяешь подобные чувства. Жизнь хороша. Жизнь очень, очень хороша.

Рождественское утро выдалось серым и холодным. Снег накануне не выпал, и потому все вокруг казалось грязным и неухоженным. Но настроение Денизы ничто не могло испортить. Она вспомнила об улыбке, которая последнее время все чаще и чаще озаряла лицо Моргана, о поцелуях, которыми он награждал ее, о многозначительных взглядах, которыми они обменивались. Ожидание того, что неизбежно должно рано или поздно произойти, было восхитительным, хоть и слишком утомительным временами. Вечера, проводимые в одиночестве, казались порой невыносимыми. Но все должно измениться, убеждала она себя. Все непременно изменится.

Дениза выпрыгнула из кровати и отправилась на кухню. Смолола зерна кофе и загрузила его в кофеварку, а сама тем временем быстро приняла душ и оделась. Наряд состоял из красных обтягивающих брюк и красного свитера, украшенного зеленой с золотом вышивкой. Волосы она подхватила широкой красной лентой, а в уши вдела золотые колечки.