— Как рука? — спросил я.

— Таскала тяжеленных мужиков и ни разу не вспомнила про руку.

— Состояние аффекта, — сделал я вывод, вдавливая в пол педаль акселератора, чтобы идущая за нами машина не смогла нас догнать. Но она, похоже, еле ползла, хотя дорога позволяла и разогнаться. Тамара часто оборачивалась, стараясь рассмотреть свет фар позади. Но его уже давно не было видно.

— Наверное, фура. Тяжело нагружена, не догонит… Нам еще километра три по этой дороге ехать. Всего-то три километра…

Через три километра на дороге был поворот в нашу деревню, и дальше нам предстояло стучать подвеской по пыльной грунтовке. Но мы к этой пыли уже привыкли…

— Соображай, какие следы мог на месте оставить? — сказала Тамара, едва мы вернулись, вошли в дом и сели на кухне.

Я тут же включил чайник. Когда я пью чай, неторопливо и со вкусом, мне обычно хорошо думается.

Вот уж никогда не предполагал, что доживу до времен, когда после пустякового, по сути своей, инцидента, если сравнивать его с тем, что я успел пройти за годы службы в армии, у меня может пересохнуть во рту. Но вот пересохло, потому я сразу и включил электрочайник. А вот Тамара держалась молодцом, и меня ее голос и манера поведения подбадривали.

На ее вопрос я задумался только на десяток секунд, потому что еще в дороге, держась за руль своей «Волги», обдумывал то же самое.

— Никаких…

— Тогда иди, умойся как следует, а лучше всего баню растопи, смой кровь с рук, особенно внимательно ногти прочисть. Прямо ножом, а потом металлической щеткой. Обычно кровь под ногтями остается. Экспертиза обязательно под ногтями скребки берет. Потом сожги одежду, в которой сегодня был. Стирать бесполезно. Следы крови все одно останутся. Лучше уж кардинально вопрос решать. В золе следов крови не будет. Ты только печку помешивать не забывай, чтобы все в золу превратилось. У тебя же, кажется, есть точно такой же костюм?

— Есть, — кивнул я. — Как и у тебя…

Эти камуфлированные костюмы остались у нас еще с армии. Как и тот, который решено было сжечь. Решено было Тамарой, но я понимал, что это необходимое действие, и не противился, даже при том, что расставаться с привычной одеждой не очень хотелось. Она командовала, хотя по званию я был старше.

— Что еще? Соображай, думай!

— Руль машины… — напомнил я. — Мог кровью испачкать. Но там только оплетку следует снять. Сам руль под оплеткой спрятан.

— Оплетку тоже сожги… И сапоги…

— Вонять будет — на всю деревню. Резина с вонью горит…

— Сегодня ветер — северо-западный, весь дым в лес унесет. Да и кто его нюхать будет! Дачники все разъехались. А кроме нашего в деревне четыре дома жилых осталось. Все старики уже спят…

Когда она успела все заметить и привычки местных узнала, хотя мы с ними почти не общаемся, — оставалось только удивляться. Одно слово — разведчица…

— Кастет тоже сожги. Он в крови.

— Ну уж нет, — не согласился я. — Это классное оружие. Я его вымою, заверну в тряпочку и в огороде закопаю.